Мишель Фуко - Герменевтика субъекта

Но если вы возьмете Эпиктета, так вот он, в отличие от Сенеки, был учителем, и у него и вправду была школа. Он ее открыл и назвал «школой», и у него были свои ученики. И, ясное дело, среди учеников было, без сомнения, немало молодых людей, явившихся туда за тем, чтобы получить образование. Об этой образовательной функции (fonction formatrice) школы Эпиктета говорится во множестве мест из его «Бесед», записанных Аррианом.-* Например, он распекает учеников, уверивших своих родных в том, что идут учиться в хорошую философскую школу, а сами только о том и думают, как бы поскорей вернуться домой и блистать на важных постах. Имеется также критика в адрес тех, кто прибывает в школу исполненный рвения, но потом, недовольный учением, которое не учит блистать и требует слишком многого с точки зрения нравственности, покидает ее. Для таких молодых людей и были составлены правила, как следует вести себя в городе, когда их посылают давать уроки.

Это с очевидностью указывает не только на то, что не все молодые люди отличались воспитанностью, но и что заведение было закрытым, чем-то вроде пансиона с довольно строгой дисциплиной.

Итак, совершенная правда, что Эпиктет обращается к этим молодым людям. Не надо думать, будто забота о себе как ось и основа искусства жизни оставлена одним только молодым. Наряду с воспитанием молодых людей, Эпиктет, школа Эпиктета, предлагала то, что, прибегая, конечно же, к не очень подходящему выражению, можно назвать общими услугами — обслуживанием взрослых. И действительно, послушать Эпиктета в его школу на лень или несколько дней, на какое-то время приходят взрослые. Среди прочих представителей тогдашнего общества вы встретите там, к примеру, судя по «Беседам» Эпиктета, зашедшего в школу смотрителя городов, это что-то вроде налогового инспектора. Он — эпикуреец, пришел посоветоваться с Эпиктетом, задать ему вопросы. Вот человек, которого его город отправил с поручением в Рим, и по дороге из Малой Азии в Рим он делает остановку, чтобы спросить у Эпиктета, как наилучшим образом выполнить поручение. Притом Эпиктет вовсе не пренебрегает этой клиентурой или, во всяком случае, взрослыми собеседниками, потому что он своим собственным ученикам, молодым, стало быть, людям, советует отправляться к важным персонам в их родном городе и тормошить их вопросами: скажите-ка, как поживаете? Вы и впрямь хорошо заботитесь о себе? [29] [29] Фуко снова приведет все эти примеры, когда будет систематически разбирать тексты в лекции от 27 января, первый час,

Конечно, можно было бы упомянуть — это хорошо известно — кинических ораторов, которые в людных местах, на перекрестках, по случаю каких-либо торжеств и праздников обращались к широкой публике, среди которой были, ясное дело, и взрослые и молодежь. К этому торжественному высокому жанру диатриб, или публичных речей, относятся, разумеется, творения Диона из Прусы,* многие из которых посвящены вопросам аскезы, отступления в себя, anakhoresis eis heauton, и т. д. [31] [31] См. речь 20: Peri anakhoreseos (Dion Chrysostom. Discourses, t. II / trad. J. W. Cohoon, Londrcs, Loeb Classical Library, 1959, p. 246–269). Э] а речь стала предметом углубленного изучения, что видно из бумаг Фуко, которого занимала в ней идея ухода от мира, продиктованного требованием непрестанно отдавать себе отчет (logon apdidonai) в происходящем.

Наконец, я привел бы последний пример, касающийся этой проблемы взрослых, проблемы их приобщения, если угодно, к практике себя. О том, как это происходит в одной важной, хотя и загадочной и мало изученной (потому что мы знаем о ней только благодаря одному тексту Филона Александрийского) общине, в знаменитой секте терапевтов, я скажу сейчас чуть подробнее. Оставим пока вопрос о том, кто они такие, чем занимаются и т. д. В любом случае это была, можно сказать, аскетическая община в окрестностях Александрии, и, по меньшей мере, одной из ее целей была, как сказано в тексте, epimeleia tos psukhcs. Позаботиться о своих душах — вот чего они хотели.

Так вот, в одном отрывке из «De Vita contemplativa» («О созерцательной жизни») Филона Александрийского, где как раз о них, об этих самых терапевтах и речь, сказано: «Поскольку жажда бессмертия и блаженной жизни внушила им, что их земной путь уже пройден [я вернусь к этому важному отрывку в связи с темой старости. — А/.Ф.], они оставляют нажитое своим сыновьям и дочерям, своим близким, умышленно передают им наследство раньше срока; что же до тех, у кого нет семьи, то они оставляют все своим компаньонам и друзьям». [32] [32] Philon d'Alexandria. De vita contemplative, 473M / trad. P.Miquel,cd.citee, § 13, p. 87. Как видите, это что-то совсем другое, даже обратное тому, что мы видели в «Алкивиаде». В «Алкивиаде» заботу о себе брал на себя молодой человек, получивший недостаточное воспитание дома, — в данном случае Алкивиад, о котором мало заботился Перикл, его опекун.

Из-за этого-то он, совсем юный, и пришел со своими вопросами к Сократу, во всяком случае, позволил вовлечь себя в разговор. Здесь же, напротив, перед нами люди, у которых уже есть дети, сыновья и дочери, люди, уже обремененные семьями, и вот они, в какой-то миг почувствовав, что их земная жизнь завершена, бросают все и начинают заниматься своей душой. О душе начинают заботиться под конец жизни, а не в ее начале. Можно сказать, что центром притяжения и точкой приложения заботы о себе оказывается уже не переход к зрелости и даже не столько сам зрелый возраст, сколько переход от зрелости к старости.

И наконец, в подтверждение сказанному, я сослался бы на один забавный текст, автор которого Лукиан. Вы знаете, что Лукиан написал в конце II века ряд сатир, скажем, иронических текстов, которые очень интересны с точки зрения обсуждаемой темы. Имеется один текст, который был переведен на французский и опубликован лет десять назад, к несчастью, очень небрежно, под названием «Философии с молотка», [33] [33] Lucien. Philosophes a 1'encan / trad. Th.Beaupere. Paris, Les BellesLeitres, 1967. тогда как на самом деле название подразумевает нечто иное, а именно распродажу жизней [34] [34] «Bion prasis» — образы жизни, стиль, манера жить на продажу.-5 Ср. недавний французский перевод: Lucien. Hermotime / trad. (т. е. разных образов жизни), расхваливаемых и предлагаемых разными философами, которые выставляют их как товар, каждый желая продать свой и набрать себе, таким образом, побольше учеников. Имеется и другой текст, тоже очень интересный, под названием «Гермотим», в котором также комично изображен разговор двух персонажей. [35] [35] J.-P.Dumont. Paris, PUF, 1993 (греческий оригинал в: Lucian. Hermotime Works, t. IV / trad. K. Kilburn. (Cambridge, Loeb Classical Library, 1959, p. 65 sq.).

Все это очень забавно и напоминает фильмы Вуди Алле-па о психоаналитиках в Нью-Йорке: приблизительно так Лукиан изображает отношение к учителям философии и к поискам счастья, с помощью заботы о себе.