Гилберт Райл - Понятие сознания

Это различие может быть предварительно описано следующим образом. Существует класс слов (будем называть их все для простоты «индексными»), указывающих слушателю или читателю на отдельную вещь, событие, человека или момент времени, которые они обозначают. Так, «сейчас (теперь)» есть индексное слово, указывающее тому, кто слышит предложение «Поезд сейчас пересекает мост», на определенный момент пересечения. Слово «сейчас» может, разумеется, использоваться в любой момент дня или ночи, однако оно не означает «любой момент дня или ночи». Оно обозначает тот определенный момент, когда слушатель, как предполагается, слышит слово «сейчас». Момент, когда поезд пересекает мост, указывается высказыванием как момент «теперь». Момент произнесения и есть тот момент времени, на который указывает это слово. Сходным образом слово «тот» часто используется для указания на определенную вещь, на которую направлен в момент произнесения указательный палец говорящего. Слово «здесь» иногда указывает на то особое место, откуда говорящий отправляет данное слово в пространство, а страница, на которую указывает выражение «эта страница», может быть такой, на которой напечатано слово «эта». Однако другие индексные слова указывают на свой объект косвенным образом. Слово «вчера» указывает на день, предшествующий дню, когда оно было произнесено или напечатано в газете. Слово «тогда» в некоторых употреблениях указывает на момент или период времени, стоящий в особом отношении к моменту, когда оно было услышано или прочитано.

Местоимения типа Я или «ты» являются, по крайней мере, иногда, прямыми индексными словами, тогда как местоимения типа «он», «они» и в некоторых использованиях «мы» — косвенными индексными словами. Я может указывать на определенного человека, издавшего этот звук или написавшего эту букву. «Ты» может указывать на человека, который слушает, как я произношу «ты», или любого человека, кем бы он ни был и сколько бы их ни было, которые прочитают написанное мной или напечатанное слово «ты». Во всех случаях условия произнесения (написания) индексного слова тесно связаны с тем, на что оно указывает. Поэтому слово «вы» не является странным именем, которым я и другие иногда вас зовем. Это — индексное слово, указывающее в конкретных условиях беседы именно на вас, кому я адресую свое замечание. Слово Яне является Дополнительным именем для дополнительного существа. Когда я произношу или пишу его, оно указывает на того индивида, к которому можно обратиться по имени «Гилберт Райл». Я — это не прозвище «Гилберта Райла». Это слово указывает на человека, именуемого «Гилбертом Райлом», когда слово Я произносит Гилберт Райл.

Но это еще далеко не все. Теперь мы должны обратить внимание на то, что мы используем местоимений — как и собственные имена — самыми разными способами. Если мы не поймем различия в употреблении словами, несколько менее выраженные, в употреблении слов «ты» и «он», то возникнут дальнейшие мистификации.

В предложении «I am warming myself before the fire» («Я согреваюсь у огня») слово «myself» можно без нарушения смысла заменить словами «мое тело». Но местоимение нельзя я заменить на «мое тело», не превратив фразу в бессмыслицу. Сходным образом в предложении «Кремируйте меня после того, как я умру» слова Я и «меня» используются по-разному. Поэтому иногда мы можем, а иногда не можем заменять местоимения первого лица на оборот «мое тело». В некоторых случаях я даже могу говорить о части моего тела, но не могу использовать для этого местоимения Я и «меня». Если мои волосы обгорели в огне, я могу сказать «Я не обгорел, только волосы у меня обгорели», хотя я никогда не мог бы сказать «Я не обгорел, обгорели только мои лицо и руки». Часть тела, нечувствительная к боли, которой я не могу двигать по собственному желанию, является моей, но не является частью меня. Наоборот, можно иногда говорить и «меня» о механических добавлениях к телу, таких, как автомашина или трость: «Я задел почтовый ящик» означает, что машина, которую я вел, задела почтовый ящик.

Рассмотрим теперь некоторые контексты, в которых местоимениями «меня» невозможно заменить словами вроде «мое тело» или «моя рука». Возьмем высказывание «Я сожалею, что я вмешался в этот конфликт». Тут, может быть, я соглашусь на подстановку слов «мой кулак вмешался» вместо «я вмешался». Но, уж конечно, я не соглашусь на подстановку «мой кулак» вместо Я в выражении «Я жалею». Не менее абсурдно было бы говорить, что «моя голова припоминает», «мой мозг делит большие числа» или «мое тело борется с усталостью». Может быть, именно вследствие абсурдности таких подстановок многие люди склонны описывать человека как соединения тела и чего-то бестелесного.

Мы, однако, еще не исчерпали весь список своеобразных использований слог Я и «меня». Ибо мы находим еще одну группу их употреблений, в которой вообще невозможна замена личных местоимений первого лица словами, обозначающими мое тело. Вполне осмысленно сказать, что я поймал самого себя на тон, что начинаю засыпать, но я не могу поймать мое тело на том, что начинал засыпать, как и мое тело не может поймать меня на этом. Можно сказать также, что ребенок рассказывает сам себе сказку, но бессмысленно объявлять его тело рассказчиком или слушателем.

Такого рода противоположности, связанные прежде всего с описаниям операций самоконтроля, побудили многих проповедников и некоторых мыслителей говорить, что обычная личность — это своего рода комитет или команда лип размещающаяся под одной кожей, словно мыслящее и решающее Я — это одна личность, а жадное и ленивое Я — другая. Но такого рода образы совершенно бесполезны. Частью того, что мы понимаем под «личностью», является способность ловить себя на том, что начинаешь засыпать, рассказывать себе сказки или обуздывать свою жадность. Поэтому предполагаемое сведение личности к команде лиц просто умножит их, не объясняя, как одна и та же личность может одновременно быть рассказчиком и слушателем, существом бдительным и сонным, бешено несущимся в автомобиле и одновременно получающим удовольствие от такой гонки. Приемлемое объяснение должно начинаться с осознания того, что в утверждениях типа «Я поймал себя на том, что начинаю засыпать» два местоимения — Я и «себя» (myself) — не являются именами разных лиц, поскольку они вообще являются не именами, а индексными словами, используемыми в разных смыслах в разных контекстах, как это мы видели в утверждении «Я греюсь у огня» (хотя сама эта разница различна в разных контекстах). Если кому-то покажется неправдоподобным, что в одном и том же предложении дважды использованное местоимение первого лица [11] В русском предложении роль второго местоимения играет возвратная частица «сь» на конце глагола «греюсь», т. е. «грею себя». — Прим. перев . одновременно и указывает на одного и того же человека, и имеет два различных смысла, то пусть вспомнят, что так же бывает и с обыкновенными собственными именами и другими словами, обозначающими личность. Так, в предложении «После венчания мисс Джонс уже не будет больше мисс Джонс» не утверждается, что такая-то женщина перестанет быть самой собой и станет другой личностью. Речь просто идет о том, что изменятся ее фамилия и социальный статус. А предложение «После возвращения Наполеона во Францию он перестал быть Наполеоном» означает только то, что изменился его статус как военачальника. Аналогичен этому смысл распространенного выражения: «Я — уже не я». Утверждения «Я только что начинал засыпать» и «Я поймал себя на том, что только что начинал засыпать» принадлежат различным с логической точки зрения типам, поэтому местоимения Я имеют в них различную логическую силу.