Николай Рерих - Шамбала Сияющая. Мифы, легенды, афоризмы

Бесспорное всегда особенно озлобляет вражескую сущность («Бесспорное»).

Похвала врага – в степени его озлобленности («Америка»).

Костры и факелы дикарей являются лишь озарением пути. Без врагов люди забыли бы о многом полезнейшем и прекраснейшем («Чюрлёнис»).

Во временном пользовании всякая движимость и недвижимость. Не унести ее за пределы земные («Радость народа»).

Отказаться от собственности совсем не трудно.

Кичливое, жадное «я» заменяется сотрудническим «мы». «Мое» непрочно, а «наше» уже устойчивее («Радость народа»).

Вандализм вещественный еще ничто перед рабством мысли, скованной невежеством («Культура»).

Лишь бы только не было мыслей взаимопоедающих («Возрождение»).

Как прискорбно наполнять пространство необдуманными иероглифами! За каждый из них мы ответим, и ответим в пространственном мегафоне («Неприязнь»).

Все бессмысленное непристойно («Значительность»).

Поучительно проследить, как мрачные замыслы душат даже самые здоровые начинания («Правильное задание»).

Насколько нелегко повернуть руль в правильное течение мысли («Неприязнь»).

Тьма должна быть рассеиваема беспощадно с оружием Света и в правой, и в левой руке («Средневековье»).

Истинная профилактика будет заключаться не в глотании химических таблеток, но в оздоровлении прежде всего условий быта («Предсказания»).

Во имя профилактики нельзя молчать там, где обнаруживается несомненная злоумышленная зараза («Средневековье»).

Можно ли молчать, когда под уловкою скепсиса потрясаются вечные корни? («Зачем?»)

Если кто-то заметит поджог, то он не может в самости продолжать путь свой и не предупредить своего брата («Средневековье»).

Мир не может строиться на чьем-то унижении, умалении и на самовозвеличивании… Во всем и всегда должно быть охраняемо человеческое достоинство («Фредум»).

Неразумно выдвигать что-либо поруганием всего соседнего («Обзоры искусства»).

Не опустимся, чтобы затемнить чье-то достижение («Русскость»).

Душа на перекрестке не откроется («Непосланное»).

Заплаты ветхие, нашивки шутовские нужно суметь снять. Надо суметь открыть в полном виде трогательный облик человека («Земля обновленная»).

Всякая обветшалость, и материальная, и духовная, одинаково непригодна («Урбанизм»).

Никакое общество не может успешно разрешать свои жизненные задачи на основании обветшалых суеверий и окаменелых ужасов («Урбанизм»).

Понятие роскоши – безобразно. В нем распад и разврат. В происходящем переустройстве мира все разрушительные атрибуты роскоши должны быть отвергнуты («Сотруднику»).

Не в безработице, а в неоплатице дело («Грозы»).

Самые лучшие вещи можно убить их нелепым расположением («Борьба за Культуру»).

Разрушение музея есть разрушение страны. Будем помнить это во всех смыслах («Катакомбы»).

Без познавания гуманитарного не продвинуться («Проблемы»).

От реализма могут быть пути, но абстракция – тупик («Культура»).

Нельзя думать, что сперва можно отравить человека, а потом преподать ему основы Культуры («Мясин»).

Если Культура будет загнана, как жалкая приживалка, она не сможет воздействовать на человечество («Психический каннибализм»).

Нередко попугайно твердится слово «Культура», но смысл его затемнился («Герои»).

Когда весь мир содрогается в смущениях и судорогах, тогда особенно невыносимо всякое пустословие («Значительность»).

Нужно отличать истинный глас народа от подсунутого ему преднамерения какими-либо соблазнителями («Естество»).

Можно самое замечательное явление пытаться насильственно приклеить к ничтожному основанию («Предубеждение»).

Рог Зигфрида не звучит в запертом подвале («Зигфрид»).

Помимо лопуха огородного, существует еще нечто, что мощно заставляет помыслить и отнестись внимательнее к жизни («Вехи»).

Сколько миражей! И какие привлекательные! Много опыта надо иметь, чтобы отличить очевидность от действительности («Миражи»).

Главное – избегать всего отвлеченного. Ведь, в сущности, оно и не существует, так же как и нет пустоты («Мастерская Куинджи»).

Утерянные духовные возможности напоминают о себе, как ухабы на дороге («Чаша»).

По неведению люди запнулись за многое, через что нужно было лишь перешагнуть, если ясен путь дальнейший. Но, очищая значение остальных понятий, люди получат и путь ясный, в котором «ужасные проблемы» станут лишь камнями перехода великой реки («Симфония жизни»).

Если вы чего-то хотите, вы должны магнитом сердца привлечь это («Порадуемся»).

Жизнь говорит: захоти – и увидишь, пожелай – и познаешь («Он»).

Для всего требуется упорное и бережное, зоркое устремление («Вехи»).

Вышедший искать карлика, может быть, найдет великана («Великаны и карлики»).

Где велика ставка, там и большое нахождение («Самонужнейшее»).

Иногда ищем далеко, а оно совсем близко («Грабарь»).

Творяща вера. И любовь окрыляюща («Он»).

Болезненно растут крылья («Крылья»).

Если бы вам пришлось спуститься в пещеры и в катакомбы, то вы сделаете это лишь для восхождения («Катакомбы»).

Без надежды не пройдешь («Membra disjecta»).

По лучшему и придете к лучшему («Жизнь вечная»).

Все творится «руками и ногами человеческими» не в заоблачных высях, а здесь, на… земле («Семья художества»).

Тернии далеких пустынных путей дают прекрасные цветы шиповника («Тернии пути»).

Благословенны препятствия, но и они не должны нарушать строительной гармонии («Ко времени»).

На всех путях человек должен помочь судьбе («Подвиги»).

Дорога должна быть чиста не потому, что сам по ней пойдешь, но пойдут и ближние и дальние («Молодежи»).

Закат – для восхода. Чистится обувь для нового пути («Путники»).