Мирча Элиаде - Мифы, сновидения, мистерии

Но гипотеза о том, что «шаманизм является арктическим явлением», не выдерживает более тщательного анализа. Нет особых географических зон, где бы шаманский транс был бы особым характерным явлением; мы встречаем шаманов по всему миру, и везде наблюдатели отмечают ту же связь между их мистическим призванием и нестабильностью нервной системы; поэтому шаманизм не может быть следствием полярного физического окружения. Более шестидесяти лет назад Вилкен утверждал, что индонезийский шаманизм первоначально действительно был заболеванием, и лишь недавно люди начали разыгрывать драматические представления подлинного транса [62] G. A. Wilken, Het Shamamsme bij de volken van den Indischen Archipel ('s Gravenhage, 1887), passim Но позже исследователи индонезийского шаманизма не подтвердили эту гипотезу, это явление сложнее См Le Chamanisme, рр 304 .

По нашему мнению, эта проблема неверно определена. Во-первых, нельзя говорить, что шаманы являются, или всегда должны быть неврастениками: напротив, огромное их большинство совершенно здравомыслящие люди. Более того, те, кто ранее болел, стали шаманами только потому, что им удалось выздороветь. Очень часто, когда призвание раскрывается в ходе болезни или приступа эпилепсии, посвящение является также и лечением. Приобретение шаманских способностей на самом деле предполагает разрешение психического кризиса, вызванного первыми признаками такого призвания. Посвящение, помимо многих других вещей, проявляется в новой психической интеграции.

Более того, этот факт объясняет социальный престиж шамана и его значительный статус в культурной жизни племени. Будучи далеко не неврастениками или дегенератами, шаманы являются, с интеллектуальной точки зрения, явно выше тех, кто их окружает. Они являются основными хранителями фольклора: поэтический словарь якутского шамана включает примерно 12 тысяч слов, в то время как его обычная речь — знакомая остальному племени — состоит лишь из 4 тысяч слов. У казахов и киргизов baqca «певец, поэт, музыкант, провидец, жрец, врач является хранителем народных религиозных традиций, легенд многовековой давности». Шаманы демонстрируют незаурядные способности в области запоминания и самоконтроля. Они могут исполнять экстатический танец в очень ограниченном пространстве — в центре юрты, переполненной зрителями — при этом не коснувшись и не задев никого, несмотря на то, что костюм шамана нагружен тридцатью-сорока фунтами железа в виде дисков и других предметов.

Аналогичные наблюдения в отношении шаманов сделаны и в других районах. Согласно Кох-Грюнбергу «шаманы Таулипанг, как правило, являются умными людьми, иногда со склонностью к искусству и всегда с очень сильным характером; в процессе своих тренировок и исполнения своих функций им приходится предоставлять доказательства своей энергии и владения собой». А. Метро пишет о шаманах Амазонки: «Ни одна из физических или физиологических аномалий и особенностей, похоже, не является признаком предрасположенности к проявлению шаманизма» [63] Все это см в Le Chamamsme, р 41 .

Что касается племен Судана, изучавшихся Наделем: «Не может быть шамана, который в своей повседневной жизни был бы „ненормальным“ человеком, неврастеником или параноиком; если бы было так, то его причислили бы к дуракам, а не уважали как жреца. Приняв все во внимание, шаманизм нельзя свести к аномалии, развивающейся или скрытой; я не помню ни одного шамана, профессиональная истерия которого перешла бы в серьезное умственное нарушение». Значит, нельзя сказать, что «шаманизм собирает умственные аномалии, рассеянные по всему сообществу, и что он основывается на заметной и превалирующей психопатической предрасположенности. Вне всяких сомнений, шаманизм не должен объясняться просто как культурный механизм, предназначенный иметь дело с аномалией или для эксплуатации наследственной психопатологической предрасположенности». [64] Надель цитируется по Le Chamamsme, р 42

Но, хотя мы не можем отнести шаманизм к психопатологии, верным остается то, что это мистическое призвание довольно часто основано на глубоком кризисе, граничащем с «сумасшествием». И так как невозможно стать шаманом, не разрешив кризис, который очевидно, играет роль мистического посвящения. Действительно, как мы подробно показали в предыдущей работе, шаман становится посвященным, пройдя длительный и часто сложный путь инициации, сосредоточенной на восприятии мистической смерти и воскрешения. Каждая инициация, независимо от порядка, включает период изоляции и определенное число проверок и суровых испытаний. Болезнь, вызываемая у будущего шамана мучительным ощущением того, что он был «избран», самим этим фактом обращается в преимущество как «инициирующее болезнь». Опасное состояние и одиночество, присущее каждое болезни, в данном конкретном случае усугубляется символизмом мистической смерти: принять на себя сверхъестественный «выбор» значит наполниться ощущением подчиненности божественным и демоническим силам, то есть обреченности на близкую смерть.

Очень часто синдром «болезни» — то есть, как мы только что видели, психопатологии проявляющейся у будущего шамана — близко повторяет классический ритуал инициации. Страдания «избранного» во всех отношениях сходны с испытаниями инициации: так же, как посвящаемый кандидат убивается демонами — «мастерами инициации», так и будущий шаман видит себя разрезанным на куски «демонами болезни». Характерный обряд шаманской инициации включает символическое восхождение на небеса при помощи дерева или столба. [65] См. наш Le Chamanisme, p. 116, 125.

Больной человек, «избранный» богами или демонами [66] В духовных рамках шаманизма этот термин не обязательно подразумевает отрицательные силы. Очень часто демоны являются шаманами-предками, а значит, мастерами инициации. Своим «демоническим» характером они обязаны тому факту, что они мучают претендента и убивают его; но эти страдания и эта «смерть» относятся к инициации, ведущей к превращению мирского состояния в сверхчеловеческое. видит сон или серию сновидений, в которых он совершает путешествие прямо к подножию Дерева Мира. Ритуальная смерть, без которой невозможна ни одна инициация, переживается «пациентом» в форме нисхождения в Ад. Во сне он присутствует при своем собственном расчленении, видит, как демоны отрезают ему голову, вырывают глаза и так далее. Весь ряд процедур имеет большое значение для правильного понимания шаманской психопатологии: эти «кризисы», «трансы» и это «безумие» не являются анархическими; другими словами, они не «мирские», не относятся к обычной симптоматике; они имеют инициационный характер и значение. Иногда будущий шаман рискует быть ошибочно принятым за «сумасшедшего» — что часто случается у малайцев — но в действительности его «сумасшествие» выполняет мистическую функцию: раскрывает перед ним определенные стороны действительности, которые недоступны другим смертным, и лишь после того, как этот «сумасшедший» все испытает и войдет в это скрытое измерение, он становится шаманом.