Василий Зеньковский - Н. В. Гоголь

4. То, что особенно замечательно в Гоголе, это то, что он не сделал из религиозной темы предмет теоретических или художественных изображений, но хотел прежде всего найти правду для самого себя, осуществить эту правду в самом себе. Гоголь был не только гениален в своем творчестве, но он был замечателен как человек. Его личность раскрывалась не в одном художественном или идейном творчестве, — но в нем всегда было живо сознание, что он стоит перед Богом. Это его стояние перед Богом придает и жизни и творчеству Гоголя какую-то особую красоту. Все зигзаги в его жизни, вся аритмия в его творчестве никогда не отодвигала в нем сознания, что над миром и людьми есть Отец Небесный. Можно отвергать идеи Гоголя, его идеи о «праведном хозяйствовании», можно не разделять его сурового осуждения всякой пошлости, но нельзя не преклониться перед глубиной его стояния перед Богом, его жаждой стать лучше,

338

вместить ту правду, которая открывалась ему в сердце. Оттого Гоголь велик не только в своем творчестве, в своих исканиях, но велик и в своей жизни. Если о Пушкине было им же сказано (что повторил потом Достоевский), что Пушкин есть явление пророческое, то то же должно быть сказано и о Гоголе. В нем есть именно пророчество о том, как должно жить и действовать русским людям. В этом незабываемое значение Гоголя в истории русской культуры, русской жизни.

«Служащий чиновник мог бы мне ясно доказать неправдоподобность изображенного мною события приведением двух-трех действительно случившихся дел и тем бы опроверг (!) бы меня лучше всяких слов... Мог бы то же сделать и купец, и помещик...»

Помимо моих статей о Гоголе в Ztaschr. f. slavische Philologie, см. недавнюю мою немецкую брошюру (1958 г.) «Aus d. Geschichte d. aesthetischen Ideen im Russland in XIX—XX Jahrhundert». Первая глава в этой брошюре посвящена Гоголю.

Овсянико-Куликовский так говорит о реализме Гоголя: «Образы и картины у Гоголя, строго говоря, не правдивы, но они по-своему говорят нам о действительности».

Розанов писал даже так: «Гоголь — гениальный живописец внешних форм, но никто не заметил, что за этими формами, в сущности, ничего не скрывается, нет никакой души».

По мнению Розанова, Гоголь «родоначальник иронического настроения в нашем обществе и в литературе». Резче об «искажении» действительности у Гоголя говорит Г. Мейер в своем интересном этюде «Трудный путь» («Возрождение», 1952 г.).

Сближение Гоголя и Гойи (в работах Шамбинаго) весьма интересно, но трагическое у Гоголя едва ли связано с теми жуткими картинами, к которым был такой вкус у Гойи.

См. об этом, напр., Obenauer: Die Problematik der aestetischen Menschen und deutsche Literatur (1923), также мою книгу по Истории русской философии, т. I, ч. II, гл. I.

В одном письме (1839) Гоголь пишет: «Я вспоминаю мою юность — немецкая поэзия далеко уносила меня тогда».

О блужданиях русской эстетической мысли и о победе духовной трезвости над вымыслами символизма см. мою книжку: Zür Geschichte d. aesthetischen Ideen in Russland in XIX—XX Jahrh, Holland, 1958.

Развитие секулярного морального сознания началось уже в XIV в. (в Италии) и особенно развилось в XVI—XVII в. в Англии, оттуда перешло на континент. См об этом, напр., Jodl-Geschichte d. Ethike См. также Obenauer: Die Problematik d. aesthetischen Menschen und die deutsche Literatur. См. также замечательную книгу В. А. Кожевникова «Философия чувства и веры в XVIII веке».

Правда, в «Развязке „Ревизора“», есть слова: «Искусство в самом себе заключает свою цель», но тут же добавлено, что «искусство непременно стремится к добру». Но это уже не эстетический гуманизм, а просто любовь к искусству.

В его старой, но очень ценной работе «Etudes d’histoire et de psychologie du mysticisme».

Здесь впервые (в «Выбр. местах») находим у Гоголя акцент на конфессиональной стороне в понятии Церкви.

Какая удивительная аналогия с верой в русский народ (русскую общину) у Герцена и отчасти у Чернышевского!

См. статью Чижевского «Неизвестный Гоголь» (Новый журнал. 1951. № 27), где указано много параллелей к утверждениям Гоголя.

Опять намек на радикальную интеллигенцию. В этом же духе тут же резкие слова о «пустых книжках, которые издаются для народа европейскими человеколюбцами».

Я посвятил этой теме особый этюд «Проблема культуры в русском богословии». См. Вестник рус. студ. христ. движ. за 1952—1953 год.

См. статью Н. Ульянова «Арабеск или Апокалипсис» (Нов. журнал. 1959. № 57).

См. об этом подробнее в моем этюде «Наша эпоха», где я даю достаточный анализ болезней современности.

См. об этом мой этюд «Zur Geschichte d. aesthetischen Ideen in Russland im XIX Jahrhundert».

О понятии «сублимации» лучше всего писал Б. П. Вышеславцев в книге «Этика преображенного эроса». У Гоголя есть очень много ценнейших предварений идей Вышеславцева.

Сводка этих воззрений дана в упомянутой моей книге.

Бердяев Н. Гоголь в русской революции / Из сб. «Из глубины» (М., 1918); перепечатано в «Вестнике РСХД» (1959. № 2).

См., впрочем, различные указания Д. И. Чижевского («Неизвестный Гоголь») на то, что остается невыясненным в биографии Гоголя.

Ильин В. Н. День гнева: К юбилею Гоголя // «Вестник РСХД» за 1952 г.