Карл Шмитт - Государство и политическая форма

Несмотря на свой несхватываемый и ^сформированный характер, общественное мнение с XVIII века признается и рассматривается в политической и государственно-теоретической литературе в качестве особого фактора государственной жизни. Философы Просвещения XVIII века были сторонниками просвещенного деспотизма, но в просвещенном общественном мнении они видели контроль над всей государственной деятельностью и надежную гарантию против любого злоупотребления государственной властью. Тем самым свобода мнений и свобода прессы стали политическими учреждениями. Поэтому они обрели характер политических прав и уже не являются, как в американском развитии, лишь следствием индивидуалистической свободы совести и религии. Реализация свободы прессы и свободы выражения политических мнений не является реализацией только внутри сферы частной свободы, но это есть общественная деятельность по осуществлению определенной общественной функции, а именно общественного контроля.

Непостижимое и не поддающееся организации в подобных демократических представлениях об общественном мнении проявляется в том, что конституционно-законодательное регулирование использует понятия, посредством неюридической неопределенности которых намеренно избегается точное, нормативное определение. Так, в ст. 54 ИК говорится: «Рейхсканцлер и рейхсминистры для осуществления своей должности нуждаются в доверии рейхстага». Ст. 57 прусской конституции 1920 года даже говорит, что правительство должно иметь доверие народа. Впрочем, законодательные установления и процедуры, хотя и не могут окончательно организовать и охватить общественное мнение, все же вполне способствуют тому, чтобы выражать и проявлять его и помимо его официального содержания получать значение некого симптома (Symptomwert). Результат выборов или народного голосования наряду со своим непосредственным содержательным значением – определением депутата или ответом на предложенный вопрос – всегда имеет еще и это значение, впрочем сильно ослабленное методами тайного индивидуального голосования, зависимостью от предложенных списков кандидатов и от постановки вопроса. Ситуация может сложиться так, что общественное мнение может быть выражено лишь только посредством игнорирования выборов и голосований. Законодательные методы всегда могут выхватить только один отдельный момент. В любом случае к сущности подлинной демократии относится то, что значение симптома также лояльным образом учитывается применительно к выборам и голосованиям. Лишь изредка, особенно против очевидного бесправия и под впечатлением политической коррупции, дело доходит до единодушного выражения народной воли, которое как таковое невозможно игнорировать и которое обладает характером подлинной аккламации. Примером этого был протест немецкого народа против выдачи так называемых военных преступников в 1920 году. Во многих случаях конституционнозаконодательные методы препятствуют аккламации. Так, при голосовании немецкого народа по поводу национализации имущества бывших правящих княжеских семей в июне 1926 года не состоялась – сама по себе лежащая на поверхности – аккламация, поскольку определение ст. 75 ИК позволило и даже предлагало противникам национализации остаться дома. В английской практике в качестве признанных симптомов, заслуживающих лояльного восприятия, были выработаны результаты перевыборов и новые выборы , а также широкие местные выборы. В Германской империи ввиду системы списков пропорциональных выборов уже не проводятся перевыборы и новые выборы, так что эти важнейшие возможности контроля отпадают; выборы в ландтаги мелких земель и местные выборы не могут служить им заменой. Важнейшее государственно-правовое следствие затрагиваемого здесь учета общественного мнения касается правового института роспуска парламента. В результате это установление приобретает именно характер нормального установления; оно лишается чрезвычайности, взаимосвязи с представлениями о конфликте или даже государственном перевороте, как это все еще остается в воспоминаниях из недемократических времен конституционной монархии. Для позитивно-правового толкования конституционно-законодательного определения ст. 25 ИК (роспуск рейхстага рейхспрезидентом) решающим является то, рассматривается ли роспуск как нечто аномальное или нет.