Юлиус Эвола - Фашизм: критика справа

Прим. пер. — слово «автаркия» происходит от греческого autarchia, которое в свою очередь слагается из autos (сам) и archein (командовать), т. е. его можно перевести как самообладание, самоконтроль.

Прим. пер. (англ.) — политика, требующая введения режима строгой экономии, например во время войны и т. п.

инерция, неподвижность, косность (ит.). По сути, аналог консерватизма, (прим. перев.).

Игра слов: «essere» — бытие; «benessere» — благосостояние, достаток (прим. перев.).

До недавнего времени интересным исключением являлась Япония, где сосуществовали традиционное общество и внешняя модернизация. Но после второй мировой войны это равновесие всё больше нарушается в сторону второго и последние бастионы рушатся один за другим.

В целом можно отметить, что, хотя Эвола и упрекает фашизм в смешении понятий «нация» и «раса», в данном случае он делает ту же ошибку, (прим. перев.)

32 Чуть выше мы говорили, что антисемитизм существовал во все времена. В христианскую эру он имел религиозный характер, но довольно сложно объяснить постоянную неприязнь к евреям в одном и том же народе лишь религиозными факторами, без учёта особых черт характера, присущих этому народу. Современный антисемитизм, напротив, имеет социальную подоплёку; его существование связано с реакцией на то, что евреи в разных странах, тесно сплочённые между собой, ухитрились занять ключевые позиции в интеллектуальной, экономической и профессиональной жизни, в процентном отношении никак не сравнимом с количеством евреев по отношению к общему «арийскому» населению соответствующих народов. Однако, если мы хотим быть беспристрастными, подобная позиция недопустима, так как в этом случае обращение к «расе» может свестись к претензии типа «ты убирайся, а я займу твое место». В первую очередь необходимо определить еврейский образ жизни (еврейство, как внутреннюю или духовную расу) и, помимо численной диспропорции на ключевых позициях, показать, что в отдельных случаях данный образ жизни придаёт особое, нежелательное направление соответствующим видам деятельности, пусть даже сами евреи этого не замечают. Естественно, данная «раса» — «еврейство» — не имеет ничего общего с религией; принятие христианства столь же мало изменяет её, насколько оно способно изменить телосложение, наследственность или врождённые задатки негра. Это свидетельствует о важности понятия «внутренней расы» для беспристрастной оценки. Однако, воспользуемся случаем заявить, что сегодня всякая антиеврейская полемика почти бессмысленна, учитывая, что все обвинения, предъявляемые евреям, не в меньшей степени затрагивают и так называемых «арийцев», которые даже не могут сослаться на дурную наследственность. Говоря об американском капитализме и рассматривая традиционную связь евреев с торговлей, капиталом и выгодой, Вернер Зомбарт утверждал то же самое, говоря, что еврей эмансипировался и продвинулся в современную эпоху ровно настолько, насколько передал своё мышление нееврею.

28 сентября 1943 г. в журнале «Новая политика» была опубликована статья под названием «Размышления о событиях в Италии», которая впоследствии по распоряжению Муссолини, судя по этому, разделявшего изложенные в ней идеи, была переиздана в виде брошюры для широкого распространения. Это была своего рода самокритика отдельных сторон фашистского строя и выявившихся в нем недостатков. Некоторые из высказанных в ней суждений заслуживают цитирования. В частности, в ней политический класс режима обвинялся в «создании преграды между Муссолини и фашистской массой ради того, чтобы воспрепятствовать Дуче найти новых возможных соратников: поэтому любого фашиста, обладавшего малейшей ценностью, подвергали травле до тех пор, пока его не убеждали уйти в тень или политически стирали в порошок». Второе обвинение состояло в «применение метода смены караула в фиксированной и замкнутой системе политического сообщничества и общих материальных интересов в руководящих сферах режима: в злоупотреблении доверием Муссолини, настолько, что от него скрывали и нередко обманывали по поводу положения режима и настроения страны даже в самое критическое время, затем взваливая на плечи Дуче всю ответственность и непосредственную инициативу мероприятий и директив, ему не принадлежавших». Необходимо постоянно помнить об этом, когда заявляют (как это делает M. Bardeche), что «урок итальянского фашизма показывает нам опасности и пределы человека, изолированного от самой своей власти», «неприемлемость и опасность чистого цезаризма, к которому в конце концов пришел фашизм». Нельзя умолчать о той роли, которую сыграла в этом итальянская человеческая субстанция, о чем мы говорили ранее, своим поведением мало соответствовавшая тому идеалу, который требует суровая идея Ордена (единственное, что могло противостоять подобной изоляции).

В этой статье также высказывались претензии по поводу ведения войны: «сначала скомпрометировали ход войны, несмотря на постоянную эксплуатацию риторического иссякшего патриотизма, а затем предрешили военную катастрофу естественным отвращением ко всякому высшему испытанию, которое могло подвергнуть риску не столько судьбу нации, сколько побеспокоить их собственную, до того времени процветающую и спокойную жизнь». Признание этих ошибок, пусть запоздалое, достойно упоминания.

См. по этому поводу уже упомянутую нами ранее книгу «Люди и руины».

Подобные соображения могли стать основой сближения для заключения Трехстороннего Пакта, если рассматривать японцев, (в прошлом) как нацию прямых наследников Империи божественного права, самураев (воинская знать) и их этики. Однако, это было довольно сложно, учитывая большие различия в расе, истории и среде.

Среди них — Бенедетто Кроче. Противник выступления Италии в первой мировой войне против Германии (он говорил тогда, что против Германии могли воевать лишь «слабоумные») и поклонник Гегеля, философа авторитарного прусского Государства, он, в дальнейшем не постыдился заявить в публичном выступлении о том, что желает победы врагу и даже ей способствует «мыслью, чувством и действием», подтвердив, что союзники вели не «просто войну политических и экономических интересов, но религиозную войну (sic!)» — которую генерал Эйзенхауер не побоялся назвать «крестовым походом» в Европе. Был лишь один маленький изъян — среди союзников фигурировал, и даже сыграл решающую роль в исходе войны, Советский Союз, атеистический и намеренный сражаться со всякой религией как «опиумом для народа» и «контрреволюционным» фактором. После крушения, Кроче, как и многих других антифашистов постигло горькое разочарование, о чём естественно умалчивают сегодня те, кто превозносит Кроче-антифашиста.