Рене Генон - Символика креста (сборник)

В 1947 году он снова перебирается в центр Каира, близ королевского дворца; к этому времени он стал отцом двух дочерей и сына (четвертый ребенок, также сын, родится после его кончины). Здоровье его слабеет, но Генон не слушает врачей; все его мысли поглощены творчеством, он пишет, не давая себе передышки; продолжает сотрудничать с «Традиционными исследованиями», завершает ряд рукописей, которые будут опубликованы уже после его смерти. Именно в это время он ходатайствует о египетском гражданстве, чтобы обеспечить положение своей семьи, и получает его. Отныне он окончательно становится жителем Востока, наблюдающим западную цивилизацию с другого берега.

7 января 1951 года Генон скончался; умирая, он просил сохранить его рабочий кабинет, ничего в нем не меняя, так как невидимо он будет там присутствовать… Затем, выпрямившись на постели, произнес по-арабски: «Душа покидает тело» — и со словами «Аллах, Аллах» испустил дух. Похороны по мусульманскому обычаю состоялись на другой день, 8 января 1951 года. Тело шейха Абдель Вахед Яхья покоится отныне в гробнице его тестя, Мохаммеда Ибрагима, и лицо его обращено в сторону Мекки.

«Каирский отшельник» не считал себя ни философом (он вообще считал философию одной из мирских, то есть подвергшихся «вырождению» наук), ни создателем нового учения, а всего лишь глашатаем и толкователем извечных истин, преданных забвению на Западе и еще сохранившихся на Востоке. Метафизика есть знание принципов всеобщего порядка; она незыблема, меняться могут в соответствии с местом и временем лишь способы ее изложения и, разумеется, состояние знаний или невежества людей, или, по крайней мере, их большинства, по отношению к истинной метафизике… ее предмет по преимуществу «един» или, точнее, «недвойствен», как говорят в Индии, и этот предмет, поскольку он «„надприроден“, тем самым и неизменен». Его произведения были сообразным с нынешними историческими условиями изложением «Священной науки» (Doctrina Sacra), которая содержалась в учениях великих учителей человечества. Она лежит в основе Изначальной Традиции, выражающей всеобщий, космический смысл мироздания. Поэтому заключенная в ней мудрость превышает всякое земное, человеческое знание. В ходе исторического развития она проявляет себя через те или иные конкретные этнокультурные формы. Всякая религиозная система не только содержит представление о мироздании, но и освящает то или иное общественно-политическое устройство, способствуя тем самым проявлению в определенной степени принципов Изначальной Традиции.

«Традиционной цивилизацией, — писал Генон, — мы называем цивилизацию, основанную на принципах в прямом смысле этого слова, то есть такую, в который духовный порядок господствует над всеми остальными, где все прямо или косвенно от него зависит, где как наука, так и общественные институты суть лишь преходящее, второстепенное, не имеющее самостоятельного значения приложение чисто духовных идей» [30] Guenon R. Orient et Occident. - Paris, 2 éd., 1947, p. 150. . Своего рода промежуточным звеном между миром божественных принципов и миром их воплощения служит Традиция — совокупность «нечеловеческих» знаний, передаваемых из поколения в поколение кастой священнослужителей или иными институтами подобного рода. Собственно говоря, Традиция есть не что иное, как система «откровение — предание» в том смысле, в каком ее понимает-христианское богословие, или, еще точнее, соответствует индуистским понятиям «шрути — смрити» («услышанное — переданное»).

Суть изначальной Традиции выражена в символах «священной науки», являющейся внутренней, эзотерической стороной религиозно-мистических учений прошлого и настоящего. В итоге сопоставления мифологических, религиозных, социокультурных традиций христианства, ислама, индуизма и таоизма он установил их изначальное и принципиальное единство, составляющее «эзотерическое ядро» священной науки. «Священная наука» в его изложении содержит структурное систематическое описание корпуса символов, употребляемых в религиозных и мифологических системах народов мира. По сути дела, она является приведением структурного мифологического содержания к графическим и буквенно-числовым соответствиям, демонстрирующим, что символизм является стройной, более того — точной наукой.

Традиционализм в его интерпретации резко оппозиционен современному порядку вещей — результату «поэтапного осуществления действий по разрушению Традиции», особенно интенсивного после Возрождения и Реформации. Следуя древней теории космических циклов (от Крита-Юги к Кали-Юге), он обосновывает апокалиптическую перспективу движения современного мира, отмеченную нарастанием всеобщей фальсификации и порчи. История человечества была постепенным удалением от Абсолюта, отпадением от истоков знания, деградацией. Однако все предшествующие цивилизации, вместе взятые, все же сохраняли ее принципы в своей духовной жизни, тогда как современный мир с его концепцией прогресса знаменует полный разрыв с Традицией. «Современная цивилизация, — пишет Генон, — предстает в истории как подлинная аномалия: из всех известных нам она единственная, развивавшаяся в чисто материальном плане, а также единственная, не опиравшаяся ни на какой принцип высшего порядка» [31] Guénon R. Symboles fondamentaux de la science sacrée. P., 1962, p. 29. . И дело не только в упадке религии, выражавшей Традицию упрощенно и поверхностно: речь идет об упадке духовности, высшего интеллекта. К проявлениям данной тенденции Генон относит непомерные претензии мирской, профанной науки с ее приверженностью эксперименту и факту, приземленностью, культом количества, с ее увлеченностью прагматизмом. Признаками упадка он считает также одностороннее преобладание рационализма в ущерб высокому интеллектуализму, сочетавшему разум и творческую интуицию; увлечение «коллективным бессознательным», психическими «феноменами», психоанализом, сосредоточившим внимание на низших сторонах душевной природы человека, а не на сфере духа. Однако такой упадок философии и религии требует «реформы современного менталитета», которая состоит в возрождении Традиции. Она есть основа подлинной интеллектуальности, духовности, ибо возвещает истины неизменные и вечные, которые, вопреки распространенному заблуждению, отнюдь не вступают в противоречие с современной наукой, чей предмет, преходящие формы вещей, а, напротив, помогает осмыслить ее достижения в правильной перспективе. Неверно думать, считает Генон, что высокие доктринальные истины непонятны массам и поэтому они в них не нуждаются. «Прежде всего, — пишет он, — почему нужно постоянно стремиться придерживаться наиболее низкого уровня под предлогом, что он массовый, тогда как следовало бы принимать в расчет скорее качество, чем количество? Не является ли это следствием демократического духа, характеризующего современную ментальность? Да и так ли уж люди неспособны к пониманию?» [32] Ibid., р. 32.