Эдмунд Гуссерль - Картезианские размышления

Итак, после проведения феноменостической редукции аподиктическим оказывается не только «тощее» декартовское cogito ergo sum, но и богатейший мир интенциональных объектов, феноменов. Оказывается возможной феноменология как в высшей степени содержательное наукоучение; его предмет — аподиктическое знание о мире феноменов. Основой этого наукоучения является чистая феноменология, разработанная Гуссерлем в «Идеях чистой феноменологии». Она содержит описание структур трансцендентального сознания, включая сюда учение о конституировании интенциональных объектов. Гуссерль развивает здесь уже упоминавшуюся выше ноэтико-ноэматическую концепцию сознания, являющуюся модификацией того учения о строении сознания, которое содержится в «Логических исследованиях». При этом не следует забывать о том, что если в «Логических исследованиях» шла речь о сознании вообще, и онтологический статус интенциональ-ных объектов оставался неопределенным, то в «Идеях чистой феноменологии» Гуссерль говорит о сознании трансцендентальном и о том, что феномены и только они суть объекты, обладающие аподиктическим существованием.

Уже в «Идеях чистой феноменологии» Гуссерль выдвинул программу построения на базе чистой феноменологии системы аподиктически обоснованных наук. Прежде всего чистая эйдетика находит аподиктическое основание в трансцендентальном субъекте. Разработке укорененной в структурах трансцендентального субъекта логики Гуссерль посвятил самое большое из последних прижизненно опубликованных произведений; книгу «Формальная и трансцендентальная логика» (1929). Аподиктическая феноменологическая база может, по Гуссерлю, подобным же образом быть подведена и под математику, и под весь mathesis universalis. Точно так же и все естественные и социальные науки, в том числе и психология, согласно гуссерлевской программе, могут найти свое аподиктическое основание в трансцендентальном субъекте.

В конце «Идей чистой феноменологии» Гуссерль говорит о том, что не следует отождествлять аподиктическое и адекватное знание. В начале «Картезианских размышлений» он противопоставляет друг другу аподиктическую и адекватную очевидности. Знание является аподиктическим, когда оно несомненно; адекватность же знания связана с его полнотой, ясностью и отчетливостью. Никакое знание, полученное в естественной установке сознания, не является аподиктическим; оно целиком и полностью проблематично. В то же время, все знание, полученное в феноменологической установке сознания, аподиктично. Но даже будучи аподиктическим, не всякое знание адекватно. Так, например, познание объектов типа вещей никогда не бывает полным: по Гуссерлю, любая вещь имеет открытый горизонт кон-ституирования. Непосредственное чувственное восприятие того или иного объекта может быть вполне ясным и отчетливым, но в воспоминании он, как правило, уже не представлен так же ясно и отчетливо, как в восприятии.

«Картезианские размышления» Гуссерля включают в свой состав пять размышлений. В первых трех размышлениях конспективно, с некоторыми изменениями и уточнениями, излагается содержание «Идей чистой феноменологии». Только в четвертом и пятом размышлениях содержится вполне новый материал. В «Картезианских размышлениях» гуссер-левская трансцендентальная феноменология предстает в полном и законченном виде. В таком же виде она изложена и в «Формальной и трансцендентальной логике», но самые фундаментальные положения заключительного этапа развития чистой феноменологии наиболее подробно и тщательно разработаны именно в «Картезианских размышлениях». В книге «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» (1954), которую Гуссерль почти подготовил к печати, но которая была напечатана лишь посмертно, после второй мировой войны, ее автор обратился к некоторым таким проблемам, которые ранее им не исследовались. Это, например, выявление истоков кризиса западной науки и всего западного общества, история противостояния в философии нового времени физикалистского объективизма и трансценденталистского субъективизма, описание двух новых путей в трансцендентальную философию. Однако никаких новых фундаментальных положений, касающихся чистой феноменологии, в «Кризисе европейских наук» нет; все поставленные в этом произведении проблемы Гуссерль решает на основании тех положений, которые выдвинуты еще в «Картезианских размышлениях».

После опубликования «Идей чистой феноменологии» Гуссерль подвергся критике с разных сторон, в том числе и со стороны своих соратников по феноменологическому движению. Изо всех критических замечаний Гуссерлю показались основательными следующие три. Во-первых, его упрекнули в том, что в его учении о трансцендентальном субъекте не разработана чисто субъектная сторона последнего. В «Идеях чистой феноменологии» много говорится об интенциональ-ных объектах, но почти ничего не сказано о самом субъекте, которому они даны. Он выглядит слишком абстрактным, безличным, лишенным каких бы то ни было особенностей; он представляется не более чем точкой, из которой исходят интенциональные акты. Во-вторых, Гуссерлю поставили на вид, что его учение о трансцендентальном субъекте является не чем иным как солипсизмом. В самом деле, после проведения феноменологической редукции получается так, что аподиктическим оказывается исключительно знание о трансцендентальном субъекте; знание же об объективном мире, о том, что находится вне трансцендентального субъекта, является в лучшем случае проблематическим. Можно, конечно, отказаться от феноменологической установки и возвратиться к естественной установке сознания, но тогда все вообще станет снова сомнительным, и аподиктическое знание исчезнет без остатка. Возникает альтернатива: либо я принимаю феноменологическую установку и получаю аподиктическое знание об одном лишь трансцендентальном субъекте, либо я остаюсь на естественной точке зрения, и у меня вообще не будет аподиктического знания ни о чем. В «Идеях чистой феноменологии» не говорится о том, как получить аподиктическое знание об объективном мире и можно ли вообще такое знание получить. Наконец, в-третьих, Гуссерля обвинили в том, что его трансцендентальная феноменология вовсе не имеет философского статуса и представляет собой не более, чем разновидность интроспективной психологии.

Ответ на первое замечание Гуссерль дал в четвертом из числа «Картезианских размышлений». Он согласился с ним, признал свою недоработку и постарался усовершенствовать учение о трансцендентальном субъекте. Ответ на второе замечание он дал в пятом размышлении, а также в «Формальной и трансцендентальной логике». С ним он тоже согласился и постарался дать-таки ответ на вопрос о том, как получить аподиктическое знание о предметах трансцендентных по отношению к трансцендентальному субъекту. Что касается третьего замечания, то его он считал основанным на глобальном непонимании трансцендентально-феноменологического подхода к сознанию и старался разъяснить, в чем состоит разница между феноменологией и психологией почти во всех своих поздних работах, в том числе в «Картезианских размышлениях», в «Формальной и трансцендентальной логике» и в «Кризисе европейских наук».