Александр Богданов - Эмпириомонизм

Эмпириомонистическая точка зрения на жизнь и мир ставит нас лицом к лицу с новым вопросом, с новой загадкой. Если различные координации ассоциативного характера могут «отражаться» одна в другой, т. е. вызывать одна в другой изменения по типу причинной связи, то они должны находиться в некотором «общем поле», быть не вполне «отдельными» одна от другой. Для дуализма в этом пункте особых трудностей не возникает. Он принимает, что все «тела» находятся в одном, непрерывном общем поле — в «природе физической», и понятно, что там они могут «воздействовать» одно на другое; психика же «воздействует» на другую психику при посредстве тел, а не прямо; поэтому для двух психик и не требуется непосредственно «общего поля» (хотя, конечно, требуется другое «общее поле» — для каждой психики с соответственным ей «телом»). Но мы признали, что сама «физическая природа» есть производное от комплексов непосредственного характера (к числу которых принадлежат и «психические» координации), что она есть отражение таких комплексов в других, им аналогичных, только самого сложного типа (в социально-организованном опыте живых существ). Таким образом, сделать «физический мир» посредником между отдельными непосредственными координациями, например психикой человека А и человека В, оказывается невозможно. Для них требуется иное всеобщее поле, иная система непрерывных связей, которой непосредственный опыт, однако, не дает. Каким образом чужое сознание, находясь, несомненно, вне моего, может порождать в нем изменения по закону причинности, который выражает соотношения непрерывного характера? Каким образом мои собственные «бессознательные переживания» одновременно являются и жизненно связанными с главной координацией — «сознанием», как части одной и той же «психической системы», и отдельными от этой координации — «недоступными сознанию»? Вообще, если познание стремится установить непрерывность всего, что познается, то каким образом оно может допустить отдельность различных явлений, как мирится оно с тем фактом, что различные комплексы выступают не в одном поле, не сливаются в один непосредственный παν — комплекс?

Этот же вопрос можно выразить как задачу об «индивидуальном» и «универсальном», как требование охватить одной стройной познавательной концепцией самостоятельность «частного» и единство «всеобщего». Фатальный для философии вопрос о «я» и «не-я» представляет собой только часть, только известную сторону этой задачи и разрешается вместе с ней.

Познание не может создать точной картины опыта, если в ней не найдут себе места всевозможные перерывы опыта. Но картина не будет монистической, если эти перерывы останутся простыми нарушениями непрерывности . Вопрос, следовательно, заключается в том, чтобы свести их к тем же объединяющим формам, которые вообще создают познавательную непрерывность «реального», подобно тому как перерыв между «организмом» и «психикой» мы свели к объединяющей непрерывности причинной связи. Если бы это не удалось, то мы пришли бы только к новой форме дуализма или, пожалуй, к плюрализму «непрерывностей, разделенных перерывами». Здесь — решающее испытание для эмпириомонистической точки зрения.

Исследование нашей задачи удобнее всего начать с вопроса о реальном единстве психической системы — о жизненной связи «сознания» и «бессознательного» в рамках такой системы.

Принимая полный параллелизм физиологических процессов с непосредственными переживаниями, принимая, что первые представляют определенное «отражение» вторых, мы приобрели для своего анализа большое методологическое преимущество: возможность вместо одной «стороны» жизни подставлять по мере надобности другую. Одни особенности жизненных комплексов легче проследить и систематизировать с «физиологической» точки зрения, другие — с «психической». Вопрос о реальном единстве живого существа, очевидно, целесообразнее рассматривать сначала «физиологически», потому что физиология дает нам это единство и в наиболее наглядной, и в наиболее понятной форме как единство «живого тела». Опираясь на все приобретения физиологического анализа, гораздо легче преодолеть трудности анализа «непосредственных переживаний».

Физиологически живое существо представляется как непрерывный, пространственно ограниченный комплекс физико-химических процессов. Процессы эти познаются энергетически как усвоение и затрата энергии в том или другом «месте» организма. «Непосредственные переживания» соответствуют тем случаям, когда усвоение и затрата взаимно не уравновешиваются, когда возникает «жизнеразность». В сферу «психического опыта» входят лишь те из непосредственных переживаний, которые соответствуют жизнеразностям центрального нервного аппарата наиболее развитой, наиболее связной из физиологических систем организма. Но и эти переживания еще далеко не все протекают в пределах психического опыта: когда в различных уголках центральной нервной системы «жизнеразности» протекают изолированно, не сливаясь с общим потоком жизнеразностей объединяющих, «высших» центров, то соответственные переживания остаются «вне сознания». Где прерывается связь жизнеразностей, там прерывается и связь непосредственных переживаний [49].

Итак, «общее поле сознания» существует постольку, поскольку жизнеразности центрального органа взаимно связываются в непрерывный ряд.

Предполагать, что для других, внесознательных координаций дело обстоит иначе, мы, очевидно, не имеем никаких оснований. Получается такой вывод: непосредственные переживания выступают в одном поле (т. е. в непосредственной связи) в тех же случаях, когда физиологические жизнеразности непосредственно соединяются между собой; непосредственные переживания протекают в различном поле, когда жизнеразности физиологически разъединены, не образуют непрерывной цепи в физиологической системе.

Предположим, что в двух частях физиологической системы, в А и в С, возникают жизнеразности. Обе эти части жизненно связываются между собой при посредстве комплекса клеток и тканей В. Если и В находится в состоянии жизнеразности, которая непосредственно переходит в жизнеразности А и С, то переживания, соответствующие всем этим жизнеразностям, выступают в одной координации, в одном поле: если В находится в состоянии жизненного равновесия, так что жизнеразности A и С разъединены между собой, то непосредственные переживания, соответствующие обеим жизнеразностям, протекают в различных, взаимно отдельных координациях, являются в различных «полях переживаний». Например, одно из них «сознается», а другое остается «вне сознания».