Владислав Бугера - Сущность человека

Итак, мы пришли к выводу, что отношения управления, взятые в единстве с лежащими в их основе отношениями собственности — это и есть элементарные клеточки организма под названием «общество», его субстанция . Следовательно, именно с отношений собственности и управления надо начинать процесс «восхождения от абстрактного к конкретному» в изучении всякого общества; собственно говоря, это самое мы и проделали в нашем исследовании 6 . Маркс в своем «Капитале» исследовал экономику капиталистического общества, восходя к ее многообразной конкретности от простейшей, абстрактнейшей клеточки под названием «товар». Правильно сделал — потому что «товар» и есть такое отношение, в котором в потенциальном, неразвернутом виде заложена комбинация отношений управления и собственности (авторитарных управления и собственности и индивидуальных управления и собственности, превращающихся в авторитарные — подробнее см. во второй и третьей главах нашего исследования) , специфичная для капиталистической общественно-экономической формации и лежащая в ее основе . Но если мы хотим проанализировать не только капитализм, но и всякий другой этап общественного развития (причем глубже, чем Маркс проанализировал капитализм), если хотим создать не только теорию капитализма, но всеобщую теорию человеческого общества — то должны разложить товарное отношение, отношение между сеньором и крепостным и прочие клеточки прочих этапов развития общества, чтобы выделить те универсальные клеточки, из которых состоит всякое общество на всяком этапе своего развития . Вот мы и выделили эти клеточки, эту субстанцию общества в первой главе нашего исследования. Мы обнаружили три вида таких клеточек — отношения индивидуального, авторитарного и коллективного управления (различные комбинации которых создают все многообразие любых обществ, общностей, социальных организмов, больших и малых групп людей — так же, как различные комбинации атомов создают все многообразие любых химических веществ и смесей веществ) — и показали, что в каждой из них заложен свой «генетический код»: отношения собственности соответствующего вида (индивидуальной, авторитарной и коллективной).

Как же нам отнестись, в свете всего сказанного выше, к следующему утверждению К. Х. Момджяна:

«Определяя свою позицию, сразу укажем, что субстанциональным определением изучаемого им (историческим материализмом. — В. Б.) объекта мы считаем категорию социальной деятельности , которая и подлежит логической конкретизации в процессе последовательного изложения нашей науки. Первым шагом на этом пути является установление исходной абстракции восхождения, фиксирующей „элементарную клеточку“ изучаемой историческим материализмом реальности, каковой („клеточкой“) мы считаем простейший акт социального действия . Подобно тому как клетка живого организма является минимальным структурным образованием, обладающим в то же время субстанциональными свойствами живой материи, отличающими ее от материи неживой, элементарный акт действия содержит в себе исходное субстанциональное отношение социальной формы движения — отношение субъекта и объекта. В нем одновременно воплощается первичная атрибутивная характеристика социального (отличающая его от „досубъектных“ форм организации) и его первичная структурная характеристика, указывающая на различие субъектной и объектной сторон социальной деятельности. Поэтому, отталкиваясь от такой клеточки, мы совмещаем в едином процессе восхождения от абстрактного к конкретному последовательный анализ „интровертных“ и „экстравертных“ определений социальной субстанции» [437, с. 56–57].

Если продолжить нашу аналогию между обществом и многоклеточным организмом, то социальное действие будет соответствовать процессам, совершающимся во взаимодействии клеток в организме и внутри самих клеток . Такие процессы обобщенно отображены в понятиях «биологический процесс», «биологическая форма движения» — так же, как социальные (= практические = сознательные = собственно человеческие) действия обобщенно отображены в понятиях «общественный процесс», «социальная деятельность», «социальная форма движения». Так вот, если брать «биологическую форму движения» отдельно от конкретных живых организмов, как особый объект (здесь мы оставляем в стороне вопрос о том, правомерно ли вообще такое абстрагирование и имеет ли хоть какой-то смысл им заниматься), то субстанцией именно этого объекта — но никак не живого организма 7 ! — мы можем назвать простейшие, элементарные процессы, идущие в организме; точно так же мы можем назвать субстанцией самой по себе «социальной деятельности», «социальной формы движения» — но никак не объекта под названием «общество»! — выделяемый Момджяном «простейший акт социального действия».

Таким образом, нам приходится констатировать, что процитированное выше утверждение К. Х. Момджяна не имеет никакого отношения к поставленному нами вопросу о том, что есть субстанция общества : это утверждение относится к другому вопросу — что есть субстанция социальной формы движения, — который выходит за рамки нашего исследования. Можно, конечно, завести разговор и о том, что именно является объектом, изучаемым историческим материализмом; но чем бы ни завершился этот разговор (кстати, тоже выходящий за рамки нашего исследования — потому мы и не будем его заводить), он не сможет оказать никакого влияния на тот сделанный нами вывод, что субстанцией общества являются именно три типа элементарных отношений управления и собственности 8 , а не какой-то там процесс или акт действия… Кстати, насчет актов действия: как мы уже отметили в первой главе, именно отношения управления лежат в основе актов социального действия — и уже по одному этому простейшее отношение управления любого из трех основных видов более субстанционально , чем простейший акт социального действия.

В четвертой главе нашего исследования мы уже говорили о том, какими именно делает людей общество отчуждения. Оно с раннего детства формирует человека внутренне расколотым, находящимся в дисгармонии с самим собой. Оно закладывает в каждого своего члена пять влечений, антагонистически противоположных друг другу — потребность в общении с другими людьми и вместе с тем стремление дистанцироваться от них, волю к протесту против подчинения себя и вместе с тем стремление подчиниться и волю к власти. Различные комбинации этих противоречивых влечений обусловливают все многообразие характеров индивидуальных личностей; от того, насколько остра борьба между этими влечениями, зависит, насколько данная личность невротична, психопатична, больна.