Владислав Бугера - Сущность человека

«…Разумеется, революция влила новое содержание в старую русскую культуру. Но став революционной, она не перестала быть русской.

— Значит, даже при социализме не исчезнет своеобразие нашей культуры? — недоверчиво допытывался Сыма Чэн.

— Конечно, не исчезнет, — отвечал с улыбкой Ли Ян-мин. — Правда, мы хотим догнать технически передовые страны; хотим, по примеру России, перестроить жизнь на новых, справедливых началах. Но очень многое перейдет в эту жизнь и из прошлого. Мы будем по-прежнему изучать великих классических писателей, философов и поэтов, почитать исторических героев. Я верю: мы сохраним и церемонную вежливость, свойственную нашему народу … и своеобразие нашего искусства…

— Конечно, мы никогда не откажемся ни от нашего великого прошлого, ни от своеобразия нашей культуры, — убежденно закончил Ли Ян-мин. — Иначе мы перестали бы быть китайцами! …» [244, c. 332–334] 31 .

Национальная культура — это вообще парадоксальная вещь. Взять для примера хотя бы то, что в процессе формирования культуры любой нации интеллигенция этой нации, искренне полагая, что совершенствуетподлинно народную культуру (и успешно убеждая в этом народ), на самом деле уничтожаетее, заменяя культурой, изготавливаемой для народа по заказу и по плану господствующего класса данной нации — буржуазии или неоазиатской бюрократии.

Чтобы убедиться в этом, давайте начнем вот с чего: что, собственно говоря, может быть названо подлинно народной культурой? — Фольклорная культура, которой присущи следующие особенности:

а) Отсутствие устойчивого разделения членов общности на творцов и потребителей духовных ценностей. Можно ли определить, кто конкретно является автором того или иного мифа, той или иной былины, песни, поговорки, передаваемой из уст в уста? Каждый, услышав миф, былину или фольклорную песню от одних людей и передавая ее другим, иногда сознательно, а зачастую и совершенно бессознательно добавляет в них что-то от себя (по крайней мере, в манере исполнения — но бывает, что и в тексте). Всякий человек выступает здесь не только как потребитель, но и как творец. Конечно, и в фольклорной культуре многие виды творчества являются более-менее исключительным достоянием групп профессионалов — но при этом всегда остаются и такие виды творчества, которые доступны абсолютно всем. Не всякий умеет украсить стену жилища сложным орнаментом — но всякий может привнести что-то свое в народный свадебный танец; не каждый имеет право пересказывать эпос, миф — но каждый имеет право пересказать былину, и этот пересказ у каждого получается по-новому, по-особому.

б) Отсутствие авторского характера духовного творчества. Даже тогда, когда данный вид духовного творчества является уделом некоей группы профессионалов, произведение каждого члена этой группы не является раз и навсегда законченным: оно тут же оказывается предметом для обработки другими творцами, новыми поколениями творцов. В большинстве случаев мы не можем назвать автора мифа, народного орнамента, основных мелодических мотивов в фольклорной музыке того или иного этноса и т. п. — но даже в тех случаях, когда народная молва приписывает авторство того или иного произведения конкретному лицу, это авторство оказывается, мягко говоря, весьма сомнительным. И действительно, можно ли называть Гомера единственным автором «Илиады» и «Одиссеи», если до того, как быть записанными, эти поэмы много лет передавались из уст в уста — и никто уже не скажет, сколько в этих поэмах осталось от работы самого Гомера, а сколько добавили от себя сказители-аэды?

в) Высокая степень кооперации творческого труда, надындивидуальный характер духовного творчества. Продукт фольклорного творчества длительно — иногда в течение нескольких тысячелетий подряд (как, например, библейский миф о всемирном потопе, который, прежде чем быть включенным в Библию, не меньше трех тысяч лет оттачивался сперва шумерами, затем семитами-аккадцами, а затем — унаследовавшими его от аккадцев, семитскими же предками древних евреев; или как некоторые полинезийские мифы, начавшие формироваться, по мнению исследователей, несколько тысяч лет назад — и дошедшие до наших дней) — шлифуется множеством людей. А поскольку, как мы уже отмечали выше, все эти люди что-то добавляют в продукт фольклорного творчества от себя, и трудно (обычно невозможно) определить, кто автор народной песни, мелодии, танца, орнамента, сказания и мифа — то отсюда следует четвертая, основная особенность фольклорной культуры:

г) Достаточно большая, весьма заметная роль отношений коллективногоуправления в системе отношений управления фольклорным творчеством. Это, конечно же, не значит, что фольклорное творчество осуществляется стопроцентно, исключительно коллективно; однако это означает, что чем в большей мере творчество осуществляется индивидуально или руководится авторитарно, чем меньше в творческом процессе равноправного сотрудничества множества соавторов, осуществляющегося на протяжении двух и более поколений, — тем меньше данное творчество является фольклорным, тем в меньшей мере данная культура является действительно народной .

В первобытном обществе фольклорной, действительно (т. е. более чем на 50%) народной являлась вся духовная культура в целом и каждая ее сфера в отдельности. В процессе перехода к классовому обществу стала появляться культура иного типа — культура господ ; усваивая материал, наработанный фольклорной культурой, и перерабатывая его, культура господ уже в процессе своего возникновения становилась господствующей культурой, низводя фольклорную культуру — свою питательную почву — до роли своего подножия, пьедестала, а зачастую даже подстилки для вытирания ног. Первые заметные проявления нового типа культуры мы обнаруживаем в сфере мистики .

Всякая мистика во все времена и во всех уголках земного шара включает в себя три основных элемента:

1) систему верований в сверхъестественные существа и силы и во взаимодействие этих сил и существ с людьми — мифологию ;

2) систему способов достижения контакта со сверхъестественными существами и силами ради того, чтобы добиться от них неких практических результатов (сюда относятся любые мистические обряды, молитвы, заклинания, ритуальные действия), — магию ;

3) систему общественных отношений по поводу мифологических верований и в процессе магических действий.

При переходе от первобытного общества к классовому первым делом изменяется третий элемент мистики — та система общественных отношений, которая объединяет людей в процессе их мистической практики (магии и мифотворчества). На смену прежним шаманам, не объединенным ни в какие профессиональные организации (хотя бы по той простой причине, что маленькое первобытное племя не смогло бы прокормить столько шаманов и их учеников, сколько нужно, чтобы составить даже очень маленькую организацию) и играющим лишь роль «первого среди равных» в мистической практике первобытных людей, приходят — очень медленно и постепенно — организации профессиональных священнослужителей, авторитарно руководящие мирянами и сами устроенные (за очень редкими и частичными исключениями) так, что внутри них более или менее преобладают отношения авторитарной собственности и авторитарного управления. Эти бюрократические организации — церкви — в лице своих высших начальников (иерархов) стараются монополизировать право на мифотворчество и истолкование мифов, на контроль за магической практикой и на ее развитие. Тем самым закладываются основы нового типа духовной культуры, специфика которого состоит в