Владислав Бугера - Сущность человека

Совсем по-другому следует оценивать движения и организации, выступавшие в 1917–1921 гг. за прямую власть трудящихся — советские крестьянские восстания («власть Советам, а не партиям!»), махновское движение, а также такие политические течения, как левые эсеры, максималисты и анархисты. Из-за существующего уровня производительных сил, при котором невозможно было уничтожить деление общества на управляющих и управляемых, они не могли победить, но они точно так же принадлежат к вершинным эпизодам освободительной борьбы угнетенных классов, как и санкюлотское движение 1793 г., тогда как роль большевиков — ленинцев объективно оказалась весьма сходной с ролью якобинцев-робеспьеристов (хотя и не вполне аналогичной ей).

Характер большевизма — отдельная большая тема. Здесь заметим лишь, что большевизм, вопреки сталинистским и антикоммунистическим мифам, не был однородным течением, и впередовцы дореволюционного времени, а после Октябрьской революции децисты и рабочая оппозиция значительно отличались от ленинского направления. Сверх того, большевизм изменялся во времени под воздействием окружающей ситуации. Сила большевиков в 1917 г. заключалась в том, что это были большевики с народом, и то, что к 1921 г. они перестали быть с народом — не вина, а трагедия большевиков.

То, что объективно получилось в результате Октябрьской революции, было лучшим из того, что реально могло получиться, хотя бы нам и хотелось чего-то неизмеримо большего. Но этим оптимально возможным результатом оказалась неоазиатская общественно-экономическая формация, осуществлявшая прогресс производительных сил страшной ценой экспроприации крестьянства и эксплуатации пролетариата. На смену старому неравенству и старой эксплуатации шли новые неравенство и эксплуатация. Уже в то время это поняли пролетарские революционеры — первыми борцы революционно-социалистических организаций, активно участвовавших в Октябрьской революции и выступавших за Советскую власть против новой бюрократической диктатуры (часть анархистов, левые эсеры и максималисты), а вскоре и представители пролетарского крыла большевистской партии (децисты и рабочая оппозиция).

В работе 1931 г. «Агония мелкобуржуазной диктатуры» лидер децистов Тимофей Сапронов характеризовал СССР как общество, в котором идет процесс первоначального капиталистического накопления:

«С точки зрения исторического развития капитализма наш государственный капитализм не только не является высшей формой развития капитализма, а скорее его первичной формой, формой — в своеобразных условиях — первоначального капиталистического накопления, он является переходным от пролетарской революции к частному капитализму. Как в Англии (в XVI–XVII вв.) мелкий производитель путем огораживания был лишен средств производства (см. „Капитал“, первый том), так и у нас так называемая „коллективизация“ отделила мелкого производителя — крестьянина от его средств производства 4 . Хотя если в Англии „овцы поели людей“, у нас бюрократические „колхозы“ поели и овец, и крестьян».

Другой лидер децистов, Владимир Смирнов, подчеркивал, что «сталинский» социализм в одной стране «строится буквально на костях и крови победившего в Октябре пролетариата».

В листовке, распространявшейся на московских заводах в 1928 г. и, судя по содержанию, выпущенной децистами либо какой-то иной левокоммунистической группой, говорилось:

«Рабочий класс, низведенный со степени господствующего класса, стал наемным рабочим, продавая свою рабочую силу социал-бюрократам, которые не меньше, а больше эксплуатируют рабочий класс, жирея за счет его пота… Фактически власть перешла в руки мелкобуржуазных социал-бюрократов (чиновников), организовавшись в особый класс, прикрывая свое господство и диктатуру над пролетариатом якобы существующей диктатурой пролетариата…» [цит. по 142, с. 144].

В выпущенной в 1929 г. листовке «Рогожско-Симоновской группы пролетарской оппозиции», т. е. децистов Рогожско-Симоновского района в Москве, говорилось:

«Куда идут накопления, добытые хищнической, варварской эксплуатацией труда? Они пожираются паразитическим аппаратом, чиновничеством. Чиновник — враг рабочего, чиновник — у власти. Каждому рабочему должно быть ясно, что ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА БОЛЬШЕ НЕТ. НЕТ БОЛЬШЕ ВЛАСТИ РАБОЧЕГО КЛАССА. Ренегаты и предатели задушили революцию, а теперь пытаются задушить рабочий класс, превратить его в слепое и послушное орудие своих предательских целей. НО ЭТОМУ НЕ БЫВАТЬ.

Что должны делать рабочие? СТРОИТЬ СВОЮ РЕВОЛЮЦИОННУЮ ПАРТИЮ. ВКП(б) умерла, ВКП(б) труп».

Из опыта победы и поражения Октябрьской революции эти передовые борцы революционного пролетариата извлекали соответствующие уроки. Особенно далеко продвинулся по этому пути Сапронов. Он писал:

«Если рабочий класс не хочет, чтобы его в тысячу первый раз предали вожди, то он обязан иметь к своим вождям постоянно организованное недоверие (курсив мой. — В. Б.). Поздно сбрасывать вождей, когда они уже предадут пролетариат. Измены нужно предупреждать. Освобождение рабочих — дело рук самих рабочих».

Ту же мысль Сапронов повторял, полемизируя с Троцким, на взгляд которого, по мнению Сапронова, «получается, что весь вопрос в правильном руководстве и воспитании таких „кадров, которые способны опрокинуть бюрократию“. Вместо революционной сознательности класса, его авангарда — партии, их боевой готовности не только опрокинуть буржуазию, но и в любой момент сбрасывать руководство, прежде чем оно успеет изменить своему классу… Я, грешный человек, думаю, что любое архиидеальное руководство, если вывернется из-под контроля и ответственности класса, непременноему изменит (курсив мой. — В. Б.). Поэтому рабочий класс за вождями, за руководством должен смотреть в оба, авторитарность, фетишизм — враги рабочего класса».

Сапронов сказал о Советской республике 1917–1918 гг., и это было не только воспоминанием о прошлом, но и уроком на будущее, указанием на то, какой должна быть рабочая власть, если не хочет переродиться:

«Государство, рожденное Октябрьской революцией, не было самодовлеющей силой, не было государством в обычном смысле этого слова. Это государство суть пролетарская партия, советы, профсоюзы, фабзавкомы и Красная гвардия. Другими словами, государство, рожденное Октябрем, — это сами вооруженные рабочие» (некоторые работы Сапронова и других децистов можно найти в Интернете на www.left-dis.nl/).

Сапронов и другие децисты, как и вся старая революционно-пролетарская оппозиция, были уничтожены Великим Террором восторжествовавшей неоазиатской контрреволюции. Однако классовая борьба не прекратилась.