Дуглас Хардинг - Жизнь без головы

Все, что нужно сделать, чтобы вступить на четвертый этап пути, — это хотя бы ненадолго повернуть стрелу внимания в обратную сторону. Катха упанишада говорит об этом так: «Бог создал чувства обращенными вовне, поэтому человек смотрит наружу, а не в себя. Но иногда отважная душа, стремящаяся к бессмертию, оборачивается и находит себя». По сути эта «отважная душа» не лишена поддержки. Такой человек окружен бесчисленными напоминаниями и возможностями, несметными средствами оборачивания стрелы внимания, если только он достаточно пытлив в отношении своего истинного Я и готов на мгновение оставить мнение о себе, основанное на слухах, памяти и воображении, и опереться на ЯВНУЮ ОЧЕВИДНОСТЬ.

Вот три из множества способов совершить такой разворот, которые внимательный и честный читатель может немедленно опробовать:

1. То, на что ты сейчас смотришь, — печатные буквы. То, из чего ты смотришь, — пустое Пространство для этих букв. Меняя свою голову на него, ты ничего не приобретаешь взамен: ты исчезаешь в его пользу.

2. То, из чего ты сейчас смотришь, — не два маленьких плотно запертых «окна», называемых глазами, а одно безразмерное широко открытое «Окно» без рамы. На самом деле ты и есть это «Окно» без рамы и стекла.

3. Чтобы убедиться в этом, тебе надо только указать на это «Окно» и заметить, на что указывает палец. Пожалуйста, сделай это прямо сейчас…

Несомненно, в противоположность первому впечатлению, сознательная безголовость, или прозрачность, это видение Ничто прямо здесь, где ты есть, как оказалось, обладает несколькими уникальными достоинствами. Не существует опыта, подобного этому. Вот лишь пять из его особенностей — не для того чтобы читатель принял их на веру, а чтобы проверил.

Первая: хотя в течение столетий это внутреннее видение считалось самой трудной вещью на свете, шутка в том, что на самом деле оно проще простого. На это лицемерное надувательство попалось множество искренних ищущих. Самое драгоценное сокровище, в поисках которого они изматывали себя, оказалось самым доступным, самым открытым и вопиюще очевидным, неизменно ярко освещенным и выставленным напоказ. Буддийское описание нирваны в палийском каноне как «видимой в этой жизни, манящей, привлекательной, доступной» полностью соответствует истине и бесспорно имеет смысл. Как и замечание Мастера Уммона о том, что первый шаг на Пути дзэн — видение нашей Пустой Природы. Избавление от плохой кармы приходит после, а не до этого видения. И как настойчивые утверждения Раманы Махарши о том, что проще увидеть, Что и Кто мы есть на самом деле, чем увидеть «ягоду крыжовника на ладони», — так этот индийский мудрец часто подтверждает учение дзэн. Все это означает, что нет никаких предварительных условий для сущностного внутреннего видения. Для каждого его Природа всегда ясно проявлена, и странно, как можно притворяться, что это не так. Она доступна прямо сейчас, для нас таких, какие мы есть, и не требует от видящего святости, знаний, интеллекта или каких-то особых навыков. Скорее наоборот! Какое это великое преимущество, какая возможность!

Вторая: только это — истинное видение. Его невозможно совершить неправильно, и оно совершенно надежно. Попытайся увидеть прямо сейчас, можно ли быть более или менее безголовым, чтобы увидеть частично или смутно Пустоту вместо себя. Это видение Субъекта — совершенный и бескомпромиссный опыт, в сравнении с которым видение объектов (таких, как эта страница, покрытая черными значками, и руки, держащие ее, и то, что вокруг) — это всего лишь беглый взгляд: огромная часть картины не видна, просто не замечается. Вид снаружи всегда замутнен, вид внутри всегда ясен, как намекают Чжуан-цзы и Шэньхуй в цитатах перед началом этой главы.

Третья: это видение глубоко. Самый ясный и далекий из наружных видов — поверхностен, это вид тупика по сравнению с внутренним видом, с безголовостью, которая продолжается и продолжается. Ее можно описать как проникающую в самые глубины нашей сознательной Природы, и за ними — в Бездну за пределом самого сознания, за пределом самого существования, но это слишком сложное и многословное описание. Какая картина прозрачности открывается нам, или скорее внутри нас, когда мы осмеливаемся указать со всей простотой на то Место, которое мы якобы занимаем! Неоспоримое и самодостаточное, не поддающееся определению, поскольку описывать Нечего, Видимое и есть Видящий и его видение, и оно не оставляет ему сомнений в том, откуда он берется. Это опыт необыкновенно прямой, близкий и бесспорный. Он убеждает как ничто другое. «Больше нет нужды верить, — говорит суфий Аль-Алави, — когда видишь Истину».

Четвертая: это удивительно легко передаваемый опыт, потому что он одинаков для всех — и для Будды, и для Иисуса, и для Шэньхуя, и для Аль-Алави, и для тебя и меня. Поэтому естественно, поскольку в нем нечему различаться, ничто не может пойти не так, в нем нет ничего уникального или просто личного и частного. В безголовости мы наконец обнаруживаем общую Основу. Как он непохож на другие переживания, которыми так трудно поделиться! Как бы живо ты ни описывал, ни пытался выразить собеседнику свои переживания, мысли и чувства, никогда нельзя быть уверенным, что он ощущает то же самое. (Вы с ним договорились обозначить этот цветок как красный, красивый, интересный и так далее. Но внутреннее переживание, к которому привязано это описание, в сущности очень личное, его невозможно передать другому. Твое личное восприятие красного, например, может быть его восприятием розового, или даже голубого.) Но поверни вспять стрелу внимания, и ты сразу войдешь в царство Несомненности. Здесь и только здесь, на уровне того, что видится как наше безликое Лицо и истинная Природа, и существует совершенное общение, вечное согласие и никакой вероятности непонимания. Такое согласие нельзя переоценить, потому что это глубочайшая единость в Том, что мы и все существа есть в реальности. В свете этого основополагающего утверждения мы можем позволить себе любую степень отличия в том, чем мы кажемся снаружи.

В принципе, это сущностное переживание может передаваться без какого-либо изменения любому, кто захочет его. На практике, однако, необходимы подходящие средства передачи. К счастью, они обеспечивают почти стопроцентную эффективность и делают свою работу в считанные секунды. Они включают указующий палец и единый глаз, которые мы уже использовали. Еще автор и его друзья за последние двадцать лет придумали множество других — некоторые из них основываются на органах чувств, отличных от зрения, многие вовлекают тело целиком, и практически все подходят для работы в группах любого размера. (Для более подробного ознакомления с этими методами читайте книги, указанные в конце, а также послесловие.) Такое многообразие дверей в нашу истинную Природу очень ценно — разные двери для разных темпераментов, контекстов, культур и эпох — но, тем не менее, случайно. Удобно иметь выбор дверей, ведущих Домой, но когда оказываешься внутри, кого волнует, какой дверью ты воспользовался? Любой вход в место, которое мы в действительности не можем покинуть, — это хороший вход. Им нет числа.