Реми Хесс - 25 ключевых книг по философии

«…в случае согласия на то других, человек должен согласиться отказаться от права на все вещи в той мере, в какой это необходимо в интересах мира и самозащиты, и довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе»,

Гоббс анализирует все аспекты договора о взаимном перенесении прав. Исключительно важно «выполнять соглашения после их достижения», поскольку в противном случае люди опять скатятся до естественного состояния. Общеизвестно определение Гоббсом естественного состояния, которое он в другом месте характеризует формулой «Человек человеку — волк». Эту концепцию подверг яростной критике Руссо. По мнению Руссо, состояние войны всех против всех, о котором говорил Гоббс, является не первоначальным, а завершающим состоянием общества (см. в нашей книге главу 9).

2. О государстве

В результате общественного договора образуется государство, т. е. организованная общественная жизнь. Государству посвящена вся вторая часть Левиафана.

«Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты».

Идея, выдвинутая ранее Гоббсом в трактате О гражданине, о том, что всякая политическая организация начинается с демократии, во II книге Левиафана практически забыта. Хотя теоретически участники общественного договора могут либо разделить власть между всеми (в этом случае устанавливается демократия), либо передать его верховному собранию (аристократия), либо суверену (монархия), по именно последняя форма правления является наиболее мудрой:

«…Сопоставляя монархию с другими двумя формами правления, мы можем заметить следующее… Всякий носитель лица народа или член собрания, являющийся таким носителем, есть одновременно носитель своего собственного естественного лица. Поэтому как бы усердно такой человек в качестве политичен кого лица ни заботился об обеспечении общего блага, он, однако, более или менее усердно заботится также об обеспечении своего личного блага, блага своей семьи, родственников и друзей, и, если общие интересы сталкиваются с его частными интересами, он в большинстве случаев отдает предпочтение своим интересам, ибо страсти людей обычно бывают сильнее их разума. Общие интересы поэтому больше всего выигрывают там, где они более тесно совпадают с частными интересами. Именно такое совпадение имеется в монархии. Богатство, могущество и слава монарха обусловлены богатством, силой и репутацией его подданных».

Общественный договор — это акт, каждый из участников которого заявляет: «Я наделяю властью этого человека или это собрание людей и передаю ему право управлять собой». Гоббс ясно заявляет, что договор подразумевает отказ человека от своего естественного права. Наделить кого-либо властью — значит, сделать его своим представителем. Суверен, таким образом, является высшим представителем всех своих подданных. Ему не должен противостоять никакой «представительный орган». И ни один подданный не имеет права оспаривать решение суверена, ведь он уже заранее одобрил это решение. Он признал его как свое собственное еще до того, как оно вынесено. Высшим выражением этого предварительного признания является абсолютизм. Суверен обладает, следовательно, огромными правами. Единственное, что может избавить подданного от обязанности ему повиноваться, — непосредственная угроза, нависшая над его жизнью.

Во II книге подробно рассматриваются и другие вопросы: политические (управление государством, совет, функции представителя суверена), экономические («О питании государства и произведении им потомства»), юридические (гражданское право; преступления и обстоятельства, избавляющие от наказаний и смягчающие их; наказание и возмещение убытков) и социологические (что ослабляет государство и приводит к его распаду). Она заканчивается главой «О Царстве Бога при посредстве природы», логически подводящей читателя к третьей части.

3. О христианском государстве

В третьей части Левиафана говорится о том, что церковная власть должна подчиняться власти политической. Основываясь на текстах Ветхого и Нового Заветов, Гоббс показывает, что даже Иисус не пытался создать Царство Божие, которое противостояло бы земной власти. Царство Божие расположено в ином мире.

В главе XLII О церковной власти Гоббс делит историю на два периода: тот, когда суверены не исповедовали еще истинной веры, и тот, когда уже приняли ее.

Если подданный живет в вере, отличной от веры суверена, то, по Гоббсу, он должен верить лишь в душе, а в практических делах исполнять требования власти:

«Но как быть в том случае, может кто-нибудь возразить, если какой-нибудь царь, или сенат, или другой суверен запретит нам верить в Христа? На это я отвечаю, что такое запрещение останется безрезультатным, ибо вера и безверие никогда не следуют человеческим приказаниям. Вера есть дар Божий, которого никто не может ни дать, ни отнять обещанием награды и угрозой пыток… Все, что подданный вынужден делать из повиновения своему суверену, и все, что он делает не по собственному побуждению, а повинуясь законам своей страны, всякое такое деяние является деянием не подданного, а его суверена, и не подданный отрицает в этом случае Христа перед людьми, а его правитель и закон его страны».

Если суверен придерживается истинной веры, то он, а не церковь должен следить за чистотой общественных нравов.

«Когда папа притязает на верховенство в вопросах нравственности, он учит людей неповиновению их гражданским суверенам, что является ошибочным учением, противоречащим многим переданным нам в Писании правилам нашего Спасителя и его апостолов».

Гоббс стоит на стороне английского суверена в его борьбе с папой римским. Он продолжает:

«…Весь этот спор о том, предоставил ли Христос юрисдикцию одному лишь папе или же кроме него и всем другим епископам, является спором de lana caprina [букв.: „о козьей шерсти“ (лат.), т. е. о мелочах, впустую]. Ибо никто из них не имеет (там, где они не являются суверенами) никакой юрисдикции. В самом деле, юрисдикция есть право слушать и решать тяжбы между людьми, которое может принадлежать лишь тому, кто имеет власть предписывать правила насчет того, что правомерно и что неправомерно, т. е. составлять законы и мечом правосудия принуждать людей подчиняться своим решениям, вынесенным им самим или назначенными им для этого судьями: а такой власти не имеет законным образом никто другой, помимо гражданского суверена. […] Сам папа не обладает правом юрисдикции во владениях других монархов […], наоборот, все епископы, поскольку они обладают правом юрисдикции, получают это право от своих гражданских суверенов […]».