Джулиан Баджини - Свинья, которая хотела, чтоб её съели

Множество людей, имеющих ноутбуки или наладонные компьютеры с возможностями WiFi, время от времени «заимствуют» у других широкополосное подключение к Интернету. Нуждаясь в готовом подключении к Интернету, они ходят по улицам, выискивая сигнал от ЛКС, а затем останавливаются и забирают из Интернета свою почту.

Компании или индивидуальные лица, чью связь с Интернетом они используют, никогда не догадываются об этом и не ощущают этого во время собственной работы в Интернете.

Элеонора делает нечто более систематическое. Для ежедневного доступа в Интернет она использует связь с Интернетом, имеющуюся у соседа. Он платит, она играет. Это кажется очень несправедливым. Но действия Элеоноры не оказывают негативного влияния на ее соседа. Ему все равно приходится платить за соединение с Интернетом, и ее работа в Сети не мешает ему. Если смотреть на эту ситуацию с этой точки зрения, тогда Элеонора является вором не в большей степени, чем человек, использующий тень от дерева, растущего в саду соседа.

Это частный пример проблемы дармоедства. Дармоеды извлекают выгоду из действий других, не помогая им. Иногда дармоедство уменьшает общую сумму имеющихся выгод, и тогда нетрудно увидеть, почему оно неправильно. Но в других случаях дармоед, по сути, наслаждается избыточными выгодами и ни у кого ничего не отбирает.

Существует бесчисленное количество примеров подобного дармоедства. Некое общество организует бесплатный концерт в парке, на который заходит случайная прохожая. Находясь в самом конце толпы, она стоит там, наслаждаясь концертом, при этом не лишая никого удовольствия. Но она и не вносит каких-либо денег в общую копилку пожертвований на это мероприятие. Или взять ситуацию, когда кто-то нелегально скачивает из Интернета какую-то песню, которую он никогда бы не купил. Доходы исполнителя песни не уменьшатся, поскольку, если бы этого человека заставили заплатить за песню, он бы ее и не скачивал. Но песня тем не менее ему нравится.

Если дармоедство и является преступлением, то похоже, что это преступление без жертв. Что же тогда в нем неправильного? Возможно, здесь важно концентрироваться не на частных случаях дармоедства, а на моделях поведения. Например, мы можем и не беспокоиться по поводу того, что кто-то использует нашу WiFi связь, если подразумевается, что и мы в схожих обстоятельствах можем воспользоваться WiFi связью других людей.

Подобным же образом можно не платить за благотворительный концерт, на который вы случайно забрели, если вы сделаете добровольное пожертвование для других людей, которых вы собираетесь навестить. Если только вы отдаете столько же, сколько получаете, то дармоедство само по себе вполне приемлемо. Однако в случае Элеоноры она лишь берет, но ничего не отдает. Она не предлагает кому-то свой доступ в Интернет в обозримом будущем. Таким образом, она живет за чужой счет, не исповедуя при этом принципа взаимного сотрудничества, который бы сделал ее пользование чужой связью приемлемым.

Поступки Элеоноры свидетельствуют о том, что она не думает о других людях. Тем не менее, даже если мы считаем это немного эгоистичным, то разве не верно было бы сказать, что ее нехороший поступок малозначителен? На самом деле, не будет ли любое утверждение о том, что она поступила более чем нагло, показателем того, что мы позволили себе слишком озлобиться на совершенно безобидное воровство?

Смотрите также

14. Банковская ошибка в вашу пользу

34. Не вините меня

44. Пока смерть не разлучит нас

60. Делайте так, как я говорю, а не так, как я делаю

Констанция всегда старалась соблюдать золотое правило нравственности: поступай так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, или, как это довольно неизящно выразил Кант: «Действуй только исходя из принципа, который бы ты пожелал видеть универсальным законом».

Однако теперь ее подмывало поступить вразрез с этим принципом. У нее появился шанс сбежать с мужем своей лучшей подруги, прихватив с собой все их сбережения. На первый взгляд, это не значило, что она поступит так, как не хотела бы, чтобы поступили с ней.

Но, размышляла она; все гораздо сложнее, чем кажется. Когда мы сажаем за решетку преступника, мы не говорим, что нас тоже надо засадить туда же. Мы говорим, что нас нужно засадить за решетку, если мы окажемся в тех же обстоятельствах, что и преступник. Эта оговорка существенна: все решают обстоятельства.

Поэтому ей нужно задать себе следующий вопрос: могла бы она пожелать, чтобы универсальным законом стала ситуация, при которой женщины, находящиеся в схожих обстоятельствах, убегали бы с мужем лучшей подруги и всеми сбережениями, накопленными семьей подруги? Если уж на то пошло, то ответ, похоже, будет утвердительным. Она не говорит, что прелюбодеяние и кража имущества обычно правильны, просто в ее особых условиях это так и есть. Тогда все решено: она может убежать с чистой совестью.

Источники: Аналекты Конфуция (V в. до н. э.); Иммануил Кант «Основы метафизики нравов» (1785).

Золотое правило Конфуция проявляется в разнообразных формах практически во всех основных этических системах, которые придумало человечество. В своей простоте оно, похоже, предлагает нам практическое правило, которому мы все можем следовать.

Проблема, которую высвечивает ситуация Констанции, является не просто какой-то софистской шуткой по поводу этого правила. Она касается сути истинного значения данного принципа. Ибо, если придерживаться одной из двух крайних интерпретаций, то этот принцип будет выглядеть либо нелепо, либо бессмысленно.

Если он означает, что мы никогда не должны делать другим того, чего не желаем себе, какими бы ни были обстоятельства, тогда мы никогда не сделаем ничего неприятного, например, не будем наказывать людей или ограничивать их свободу. И поскольку мы будем возражать против того, чтобы нас самих лишили свободы, мы не будем лишать свободы и серийных убийц. Но это абсурд.

Именно поэтому Констанция права, говоря о том, что нужно учитывать обстоятельства. Но, поскольку обстоятельства слегка варьируются, каждый случай в некотором роде уникален. Поэтому все, что мы делаем, может быть оправданно, когда мы согласны, чтобы с нами сделали то же самое в тех же самых обстоятельствах. Но тогда универсальный аспект этого золотого правила исчезает, и оно становится бессмысленным.

Итак, следует ли нам искать какой-то средний путь? Это потребует привлечения идеи об относительном подобии. Мы должны поступать так, как хотели бы, чтобы поступали с нами в ситуации, которая хотя и не является абсолютно аналогичной ситуации, в которой оказываются другие люди, но с нравственной точки зрения все же похожа на нее. Поэтому, например, несмотря на то что все незаконные убийства отличаются друг от друга, они все относительно похожи, если оценивать их с точки зрения базовых нравственных ценностей.