Лолита Макеева - Философия Х.Патнэма

Безусловно, трудно не согласиться с этой "социолингвистической гипотезой" Патнэма. По существу, она не противоречит традиционному пониманию значения и является важным уточнением и конкретизацией того положения, что смыслы слов образуют общественное достояние. Только вряд ли можно согласиться с Патнэмом, что этот факт никогда прежде не отмечался философами. Аналогичную идею (хотя и не называя ее разделением лингвистического труда) высказывал в свое время еще Лейбниц. Так, в "Новых опытах о человеческом разумении" (в разделе "О словах") Лейбниц пишет: «Вы видите, таким образом, что название, например "золото", означает не только то, что знает о нем человек, произносящий это слово (например, что оно желтое и очень тяжелое), но и то, чего он не знает и что знает, может быть, другой человек – что оно тело, обладающее внутренним строением, из которого вытекают цвет и тяжесть его и возникают еще другие свойства, известные, как он признает, знатокам» [37].

Наряду с разделением лингвистического труда Патнэм указывает второй фактор, который, по его мнению, играет наиболее важную роль в установлении референции терминов естественных видов. Этот фактор состоит в том, что экстенсионал термина естественного вида "частично устанавливается внешним миром" [38]. В основе этого утверждения лежит допущение, что любой естественный вид (будь то биологический вид, природное вещество или физическая величина) предполагает наличие у его членов общей внутренней природы (или сущности), выражающейся в общей внутренней структуре, общих существенных свойствах или общих объективных законах, управляющих поведением или развитием членов данного естественного вида. Человек познает эту внутреннюю природу естественных видов в ходе развития науки, поэтому, по мнению Патнэма, "в определении экстенсионала парадигмы и исследовательские программы, открывающие законы (или повышающие точность имеющихся законов), занимают место, которое ранее отводилось жестко сформулированным необходимым и достаточным условиям" [39]. Именно обладание внутренней природой, раскрываемой в ходе научного познания, отличает естественные виды от искусственно создаваемых предметов и явлений (например, телевизора, стола и т.д.). Природа последних полностью известна, поскольку человек сам проектирует и создает их, а поэтому способен указать необходимые и достаточные условия для их принадлежности к экстенсионалу соответствующего термина [40].

Аналогичную позицию занимает и Крипке, который определяет термины естественных видов как жесткие десигнаторы, то есть как выражения, обозначающие одни и те же объекты во всех возможных мирах, в которых эти объекты существуют. Термины естественных видов потому являются жесткими десигнаторами, что они обладают необходимыми существенными свойствами, то есть свойствами, присущими им во всех возможных мирах, в которых эти естественные виды существуют. Например, слово "золото" жестко указывает на одно и то же вещество во всех возможных мирах, где оно присутствует, в силу того, что оно обладает необходимой внутренней природой, а именно – атомным весом, равным 79.

Однако констатацию того, что естественные виды "сами выполняют работу" по установлению экстенсионалов своих терминов благодаря присущей им внутренней природе, еще нельзя считать полным объяснением механизма референции, поскольку здесь еще не указано, как устанавливается связь между внешними объектами и терминами нашего языка. Для Крипке и Патнэма таким механизмом, объясняющим референцию, являются каузальные связи между носителями языка и референтами используемых ими слов. Благодаря этому обстоятельству концепцию Крипке и Патнэма часто называют "каузальной теорией референции".

В этой теории каузальный механизм служит для объяснения референции и имен собственных, и терминов естественных видов. Так, согласно Крипке, референция имени собственного устанавливается не в соответствии с принципом идентифицирующих дескрипций, а во время "церемонии первого крещения (или именования)", когда человеку впервые присваивается имя, а затем референция этого имени передается по каузальной цепочке от одного говорящего к другому, причем единственным механизмом, сохраняющим референцию имен в каузальной цепочке, является намерение "последующих участников цепочки… употреблять имя с той же референцией, с которой его употребляли предыдущие участники" [41].

Для описания каузального механизма в определении референции терминов естественных видов Патнэм вводит понятие "парадигмального" или "стереотипного" образца естественного вида. Хотя он не формулирует это явным образом, однако, по аналогии с именами собственными, видимо, нужно предположить, что всегда имеет место некоторое "первоначальное" присвоение термина определенным представителям естественного вида, которые таким образом становятся парадигмальным образцом этого вида и по отношению к которым устанавливается принадлежность других объектов к этому виду. "Действительные вещи, какова бы ни была их дескрипция, сыгравшие определенную каузальную роль в нашем овладении и последующем использовании терминов, определяют, на что указывают эти термины. Термин указывает на некоторый объект, если последний стоит в правильном отношении (…имеет тождество природы) к этим экзистенциально данным вещам" [42]. Таким образом, согласно Патнэму, нахождение определенной вещи в отношении тождества природы к парадигмальному образцу некоторого естественного вида является необходимым и достаточным условием для принадлежности этой вещи к данному виду и, соответственно, для вхождения этой вещи в экстенсионал термина этого вида. Например, некоторый объект является лимоном благодаря обладанию той же самой природой (в данном случае – той же самой ДНК), что и парадигмальные лимоны, а не благодаря соответствию некоторому набору заранее сформулированных критериев (желтый цвет, толстая кожура, кислый вкус и т.д.).

По мнению Патнэма, уже в простейших остенсивных определениях терминов естественных видов предполагается это отношение тождества природы к некоторому парадигмальному образцу. Например, один человек, разъясняя другому значение слова "вода", может указать на стакан с водой и сказать: "Эта жидкость – вода" (или просто "Это – вода"). Согласно Патнэму, в основе такого определения лежит эмпирическая предпосылка, что указываемая жидкость находится в определенном отношении тождества к тому веществу, которое в данном лингвистическом сообществе называют водой. Следует отметить, что указанное отношение тождества является теоретическим в том смысле, что оно выражает тождество внутренней природы, и поэтому для его установления может потребоваться достаточно сложное и длительное научное исследование. Это же обстоятельство объясняет и возможность ошибочного отнесения того или иного объекта к некоторому естественному виду, как это было в случае с веществом XYZ в мысленном эксперименте с Землей-Двойником. Жидкость на Земле-Двойнике, в точности совпадающая по своим внешним феноменологическим свойствам с водой, не является водой, поскольку она не имеет тождественной природы с той жидкостью, которую называют водой на Земле. Используя понятие возможного мира, это утверждение можно переформулировать следующим образом: вещество x в любом возможном мире является водой, если и только если оно находится в отношении тождества природы к тому веществу, которое обозначается словом "вода" в действительном мире. Это означает, что не может быть такого возможного мира, в котором вода не есть Н 2О. Конечно, до открытия химической формулы воды можно было ошибочно принимать за воду жидкость, которая заполняет озера и которую пьют на Земле-Двойнике, но как только было установлено, что вода – это Н 2О, следует сразу констатировать, что жидкость на Земле-Двойнике не является водой.