Готлоб Фреге - Смысл и значение

Когда в условном придаточном и в соответствующем ему главном предложении надо указать на некоторый неопределенный момент времени, то это часто делается только с помощью настоящего времени глагола, которое в этом случае не указывает на одновременность описываемого события и момента речи. В таком случае эта грамматическая форма сама выступает в роли неопределенно-указательного элемента. Предложение «если Солнце находится над Тропиком Рака, то в северном полушарии - самый длинный день» является этому примером. Здесь также невозможно выразить смысл придаточного посредством простого предложения, так как этот смысл не представляет собой самостоятельной мысли. Ибо, если мы скажем: «Солнце находится над Тропиком Рака», то это означает, что Солнце находится над Тропиком Рака именно в данный момент, и тем самым смысл предложения изменится. Смысл главного предложения в нашем примере также не представляет собой самостоятельной мысли; мысль выражает только все предложение целиком, состоящее из главного и придаточного. Отметим, что в условном придаточном и в соответствующем ему главном предложении может быть несколько общих неопределенно-указательных элементов.

Очевидно, что дополнительные придаточные с «кто» и «что» и обстоятельственные придаточные с «где», «когда», «где бы ни», «когда бы ни» и т. п. по смыслу часто эквивалентны условным придаточным, например: «Кто играет с грязью, лишь руки марает».

Определительные придаточные также могут выступать в роли условных. Так, смысл рассмотренного нами выше предложения [«если некоторое число меньше 1 и больше 0, то квадрат его тоже меньше 1 и больше 0»] можно выразить и в такой форме: «квадрат любого числа, которое меньше 1 и больше 0, меньше 1 и больше 0».

Совсем иначе дело обстоит в том случае, когда общая часть главного и придаточного предложения выражена собственным именем. В предложении:

«Наполеон, который понял опасность, грозящую его правому флангу, сам повел свою гвардию на врага»

выражены две следующие мысли:

Наполеон понял опасность, грозящую его правому флангу;

Наполеон сам повел свою гвардию на врага.

Когда и где все это происходило, можно узнать только из контекста целого предложения, но мы будем считать, что в контексте это уточнено. Если мы высказываем все наше предложение как утверждение, то мы одновременно утверждаем и оба предложения, являющихся его частями. Если одно из них ложно, то и все предложение ложно. Здесь мы имеем дело со случаем, когда смыслом одного придаточного предложения самого по себе является полная мысль (если только мы уточним при этом место и время). Следовательно, значением придаточного здесь будет истинностное значение. Тогда мы можем ожидать, что вместо него можно подставить любое другое предложение с тем же истинностным значением, и это никак не повлияет на истинность всего предложения в целом. Это действительно так; в силу чисто грамматических соображений следует лишь обратить внимание на то, чтобы подлежащим подставляемого предложения было слово «Наполеон», так как это предложение может употребляться только в форме определительного придаточного предложения, относящегося к тому же подлежащему. Если же не требовать, чтобы подставляемое предложение сохраняло именно такую форму, и согласиться на присоединение его как однородного с союзом «и», то это ограничение отпадает.

Уступительные придаточные с союзами типа «хотя» тоже выражают самостоятельные мысли. Союз «хотя» не имеет собственного смысла и не меняет смысла этого предложения; он просто освещает его особым образом. Мы всегда можем, не нарушая истинности целого, заменить одно уступительное придаточное другим с тем же истинностным значением; при этом, однако, такое освещение может оказаться неуместным - точно так же, как неуместно петь песню с грустным содержанием на веселый мотив.

В последних разобранных случаях истинность целого предложения предполагает истинность составляющих его предложений. Иначе обстоит дело тогда, когда условное придаточное выражает самостоятельную мысль, заключая в себе вместо неопределенно-указательного элемента собственное имя или нечто сходное с ним, на что следует обратить внимание. Так, в предложении

«если Солнце сейчас уже на небе, то небо покрыто тучами»

время совпадает с моментом речи, следовательно, определено. Место описываемых событий также можно считать определенным. Тогда об этом предложении можно сказать, что истинностные значения условного придаточного и главного предложения, связаны между собой следующим образом: все предложение ложно, если придаточное истинно, а главное - ложно. Таким образом, наше предложение истинно как в том случае, если Солнце сейчас еще не на небе (небо при этом может быть каким угодно - облачным или ясным), так и в том случае, если Солнце уже на небе, и небо действительно покрыто тучами. Поскольку из этого следует, что в данном случае важны только истинностные значения, то и главное и придаточное здесь можно заменить на любое другое предложение с тем же истинностным значением, не нарушая истинности целого. Разумеется, и здесь освещение смысла может оказаться неуместным, например, высказанная мысль получится нелепой; чтобы избежать этого, сопутствующие мысли, - которые самостоятельно в предложении не выражены и поэтому непосредственно в смысл всего предложения не входят, так что их истинностные значения роли не играют, - должны быть созвучны основным мыслям, выраженным в предложении.

На этом можно закончить разбор простых случаев. Резюмируем вкратце то, что мы о них узнали.

Смыслом придаточного предложения обычно бывает не мысль, а только часть мысли; следовательно, в этих случаях значением придаточного предложения его истинностное значение быть не может. Это объясняется одним из двух следующих факторов: либо в придаточном предложении слова имеют косвенное значение и, следовательно, выраженная в нем мысль оказывается не его смыслом, а его значением; либо придаточное предложение несамостоятельно ввиду наличия в нем неопределенно-указательного элемента, и только вместе с главным предложением оно выражает некоторую мысль. Бывает, впрочем, и так, что придаточное предложение все же выражает законченную мысль; тогда вместо него можно подставить другое предложение с тем же истинностным значением (если только при этом не возникнут препятствия чисто грамматического характера), и это никак не отразится на истинности всего сложноподчиненного предложения.

Но если мы будем рассматривать все встречающиеся нам придаточные предложения, то мы вскоре натолкнемся на такие, которые не попадают в предложенную классификацию. Основание этого, насколько я могу судить, кроется в том, что не у всех придаточных смысл достаточно прост и прозрачен. Почти всегда, как мне кажется, мы связываем с высказываемой нами главной мыслью ряд сопутствующих мыслей, которые слушатель в соответствии с законами психологии также связывает с нашими словами, хотя они в высказывании прямо не выражены. Поскольку, однако, они связаны в нашими словами почти столь же тесно, как и сама главная мысль, возникает желание также считать их содержащимися в предложении. В силу этого смысл предложения становится богаче, и может оказаться, что мы имеем больше простых мыслей, чем простых предложений. В некоторых случаях предложение следует понимать именно так, в других же случаях трудно решить, входит ли эта сопутствующая мысль в смысл предложения или просто сопутствует ему. Так, создается впечатление, что в предложении