Георг Ферштайн - Энциклопедия йоги

Авадхута - гита приписывается Даттатреи, полумифическому духовному наставнику, которого возвысили до положения божества [74]. Жизнеописание мудрого Даттатреи изложено в Маркандея - пуране (глава 16), в разделе, относящемся, похоже, к четвертому веку н. э. Там описывается чудесное рождение одного из великих блаженных подвижников Индии.

Согласно данному повествованию, некий брамин по имени Каушика вел распутную жизнь, потеряв состояние и здоровье вследствие своей безрассудной страсти к одной особе легкого поведения. Его супруга Шандили тем не менее оставалась ему верна. Однажды ночью она даже повела своего больного мужа в дом этой женщины. По пути с мужем на плечах она наступила на мудреца Мандавью, который лежал на дороге едва живой. Мандавья, которого страшились за действенность его проклятий, немедленно пригрозил им обоим смертью с восходом солнца. Невинная женщина со всем жаром стала молиться, взывая к солнцу, чтобы то вообще не всходило, и тем самым ее муж остался бы жив. Ее искренняя молитва была услышана. И тогда уже все божества стали роптать, обратившись за помощью к Анушуе, супруге знаменитого мудреца Атри, убедить Шандили восстановить мировой порядок. Анушуя, олицетворение женской добродетели, уговорила Шандили на том условии, что после восхода солнца жизнь Каушики будет сохранена.

В знак признательности за ее своевременное заступничество боги решили отблагодарить Анушую. Она попросила освобождения себе и своему мужу и чтобы верховные боги — Брахма, Вишну и Шива — были рождены ею как сыновья. Че рез некоторое время, когда Анушуя кланялась своему супругу, из глаз мудреца Атри излился свет, послужив семенем для трех божественных сыновей Сомы, Дурвасаса и Датты — соответственно воплощений Брахмы, Шивы и Вишну.

Другие П ураны (народные энциклопедии) содержат различные повествования, относящиеся к Даттатреи, но во всех действует Атри — отсюда и имя Даттатрея, — дарованный Атри». Из некоторых событий в жизни Даттатреи видно, что он был довольно необычной фигурой. Например, говорится, что он погрузился в озеро. из которого появился много лет спустя в сопровождении юных дев. Зная о полной самодостаточности Даттатреи, его ученики не придали этому значения. Дабы испытать их веру в него, он начал пить с девами вино, но даже это не поколебало его последователей.

Кроме того, многие Пурины, включая Маркандея-пурану (главы МО), говорят, что Даттатрея учил восьмичленной йоге (ашта-анга-йога ) Патанджали, который предполагал аскетический образ жизни. Поэтому Даттатрея ассоциируется как с аскетизмом, так и с любовными утехами и возлияниями — двумя рачительными элементами тантричекого обряда [75].

Даттатрея изначально был безумным подвижником. Неясно, каким образом из чуть ли не тантрического мудреца он превратился в полнокровное божество. Тем не менее и мудрец и божество оказались кровно связанными с авадхутизмом. Даже если мифология упоминает мудреца Даттатрею как воплощение бога Вишну, его имя непосредственно ассоциируется с культурной средой Шивы — владыки йогинов и аскетов. Похоже, что этот великий духовный подвижник служил и вишнуитской и шивантской традициям как символ обретшего Богопознание адепта, чье состояние преодолевает все верования и обычаи.

Поэтому нет ничего удивительного, что Даттатреи могло приписываться также авторство Дживаи-мук ти -г иты («Песнь прижизненного освобождения») — небольшого трактата из двадцати трех стихов, прославляющего джив а н-мукти, адепта, который обрел освобождение, находясь еще во плоти. Подобным образом, Даттатреи приписывается еще и Трипура-рах а сья («Тайное учение Трипуры»), Если учесть сосредоточенность текста на высшей, превосходящей ум расположенности к просветленной спонтанности ( сахаджа ), такое отнесение авторства кажется особо верным.

Безумная мудрость встречается выраженной в различной степени в большинстве школ йоги, так как предписываемая гуру задача состоит в разрушении заблуждения ученика относительно того, что он представляет собой отдельную крепость, некий оплот. Большинство учителей, особенно если они полностью просветленные, при случае прибегнут к необычному поведению, чтобы пробиться сквозь границы это ученика. Однако немногие учителя склонны в своем обучении пользоваться исключительно арсеналом безумной мудрости, как поступали, например, Марпа и Другпа Кунлег. Сегодня люди более тщательно охраняют очерченные границы эго, нежели прежде, и поэтому методы безумной мудрости они склонны воспринимать как препятствующие целостности личности ученика. Таким образом, немногие учителя желают прибегать к обучению посредством безумной мудрости. Здесь возникает более широкий вопрос; является ли все еще полезным и нравственно оправданным сегодня данный древний метод обучения [76].

Этот краткий обзор касательно безумной мудрости в плане индуистской и буддийской духовности завершает первую главу, где представлены фундаментальные понятия, входящие в состав духовного процесса йогической практики. В следующей главе рассматриваются основные подходы или школы, существующие в рамках йогической традиции.

Сиддха-сиддханта-паддхати («Пути учения подвижников»), считающийся одним из самых древних текстов натхизма, представляет собой сочинение из шести глав. Заключительная глава посвящена описанию и прославлению авадхуты, который отличается от тех типов духовной личности, что свойственны иным, нежели орден натхов, традициям. Особый интерес представляют вступительные стихи по двадцать первый включительно, которые и приведены здесь. Подобно большинству сочинений по хатха-йоге, текст намеренно написан на неправильном санскрите, что порой затрудняет установить точный смысл стиха.

Теперь дается описание авадхута-йогина. Поведай мне тогда, кто это так называемый авадхута-йогин? Авадхута — тот, кто отбрасывает все изменения (викара) природы. Йогин — тот, у которого есть «союз» (йога). Дхута [производится] от дху, означающего «трястись», как при колыхании, то есть он имеет значение «колыхание». Колыхание или колебание [случается, когда]

ум увлечен предметами чувств наподобие тел или телесных состояний. Ухватив [эти предметы чувств] и затем оставив их, ум, поглощенный величием своих собственных «Владений» (дхаман), лишен явлений и свободен от многообразных «вместилищ» (нидхана), [то есть предметов чувств], которые имеют начало, середину и конец. (1)