Георг Ферштайн - Энциклопедия йоги

Мантра предстает священным высказыванием, таинственным звуком, или звуком, который заряжен психодуховной силой. Мантра — это звук, который облекает властью ум или которого облекает властью ум. Это орудие созерцательного преображения человеческого ума-тела, как полагают, наделено магической силой. Эрнест Вуд (именуемый Свами Саттвикаграганья), давний западный последователь йоги, писал:

Можно сказать, что божественное и его сила наличествуют во всех вещественных формах — в тех, что взывают к слуху, как и в тех, что воздействуют на зрение. Все воздействует на нас в соответствии со своей формой. Например, если вы входите в помещение, составленное из прямых линий, вы обнаружите, что это стимулирует ваши умственное способности; но если вы попадаете туда, где полно изогнутых и подобных цветам форм, выяснится, что это будоражит эмоции. Когда посредством любой из этих форм мы ловим проблеск божественного, мы называем подобное красотой. Красота — это сила Бога, окружающая нас непосредственно в материальных вещах. …Мантры в таком случае предстают формами звука, предназначенными для повторения, рассчитанными на то, чтобы связать человека с божественным, помогая ему в эмоциональных и умственных устремлениях. Вся хорошая поэзия в какой-то мере является мантрой, поскольку несет нечто большее, чем просто смысл составляющих се слов. Всякая красота воздействует на нас мантрически, но сила производимых ею впечатлений часто теряется из-за наличия слишком большого многообразия и сложности, и быстрых перемен [111].

В своей Тантра-алоке (7.3–5) подвижник и наставник десятого века Абхинава Гупта (Абхинавагупта) разъясняет назначение м а нтр с помощью следующего сравнения: единственное водное колесо, вращающееся безостановочно под действием силы текущей реки, может приводить в движение ряд присоединенных к нему механических приспособлений. Схожим образом и единственная мантра , повторяемая непрестанно, может расшевелить богов (девата), связанных с ней, которые затем — без дальнейших усилий со стороны практика — становятся благотворной силой в преображении его сознания.

Это, похоже, в полной мере понимали уже в ведийские времена. Санскритские гимны Вед, «визуа лизированные» высокоодаренными провидцами, составлялись в пятнадцати различных размерах, которые подходили для скрупулезного твержения в условиях ритуала и требовали тщательно отлаженного дыхания для обеспечения нужной точности произношения. Именно здесь можно усматривать истоки позднейшей йогической техники управления дыханием (пранаяма) и мантра-йоги. Один из четырех ведийских сводов гимнов, Самаведа, содержит много гимнов, которые пели особые жрецы [санскр. удгатар, то есть исполнитель напевов] во время больших жертвенных обрядов; песни, которые поют и сегодня, звучат несколько схоже со средневековыми григорианскими хоралами.

Общеизвестно, что длительное и сосредоточенное пение ведет к изменениям в сознании. Когда это воздействие сочетается с «пьянящим» напитком сома . используемым в ежедневных ритуалах, без труда понимаешь, почему ведийские провидцы были сведущи в измененных состояниях сознания. Неизвестно, из какого растения выдавливался сок сомы. Одни знатоки полагают, что это была Asclepia acida, тогда как другие отождествляют его с грибом мухомором [112], но последнее предположение не согласуется с ведийскими описаниями растения и способа выдавливания сока. То, что напиток сома своим воздействием изменял сознание, видно из самих гимнов, хотя вместе с тем «настоящая» сома была не растением, которое давили и чей сок разливали во время ритуала, но божественным напитком бессмертия. Эту потаенную сому, заявляет

Ригведа (10.85.3), «не вкушает никто». Подобная высшая сома , говорится, рождена «провидческой мыслью». Материальный напиток сома явно действовал как пусковой механизм для видения божественной сомы.

Наиболее примечательное рассуждение о звуке содержится в ригведском гимне 1.164, где говорится о Ваче (лат. vox, «речь»), женском божестве, как «матери» Вед. Она, говорится, «размерена на четыре «четверти» (пада)/ их знают брахманы, которые мудры./Три тайно сложенные [четверти] они не пускают в ход./На четвертой четверти говорят люди» (1. 164.45). Второй гимн (10.714) выражает сожаление тем, «кто глядя, не увидел Речь,/ кто, слушая, не слышит Ее».

В других гимнах Вач связывают со священными коровами ( вачас), которые зовутся «благостно голосистыми». Некоторые знатоки полагают, что мычание коров ассоциировалось со священным слогом ом, первичным звуком мироздания. Такая ассоциация вполне могла существовать, но утверждение, что звук животного, пусть и глубоко почитаемого ведийским народом, каким-то образом побудил к умозрительным построениям вокруг священного слога, представляется натянутым. В любом случае в этих архаичных гимнах мы явно находим основы позднейшей мантра-йоги.

Единственным наиболее важным звуком в ведийском обрядовом пении был ом, и до сегодняшнего дня он остается наиболее широко признанным и почитаемым священным звуком индуизма. Мы его находим даже в буддийском тантризме (например, в тибетской мантрической формуле ом мани падме хум, «Ом, жемчужина лотоса. хум»). Слог ом, который содержит «всю философию, что не в состоянии вместить многие тома» [113], считается выражающим биение самого мироздания звуком. Более посредством созерцательной практики, нежели через умозрительные заключения провидцы и мудрецы ведийской эпохи пришли к идее всеобщего звука, вечно резонирующего во вселенной, в котором они видели исток сотворенного мира. Ведийские провидцы внутренне слышали этот звук в моменты глубочайшего созерцания, когда они успешно отстранялись от всех внешних звуков.

Покойный Агехананда Бхарати, западный свами и профессор антропологии, сделал важное наблюдение, что мантра становится мантрой лишь в том случае, когда она передается учителем ученику во время обряда посвящения [114]. Поэтому священный слог ом не является мантрой для непосвященного. Он приобретает свою мантрическую силу только посредством посвящения. Мантра-йога-самхита (11.5), произведение, возможно, восемнадцатого века н. э., признает данный факт, когда говорит:

Посвящение (дикша) есть корень всякого твержения (джапа) [115]; посвящение подобно корню аскетизма: посвящение посредством истинного учителя свершает все.

Мантры, которые могут состоять из одного звука или целой цепочки звуков, можно использовать для многообразных целей. Первоначально мантры несомненно использовались для защиты от нежелательных сил или событий, и для привлечения тех сил, что представлялись желательными, и это остается их преимущественной сферой применения. Иными словами, мантры используют как средства заклинания. Но они также применяются в духовной связи как орудия познания, где помогают человеку в поисках тождества его с трансцендентной Реальностью. Таким образом, ведантистская мантра наподобие ахам брахма-асми [116]— «Аз есмь Абсолют» — есть могущественное утверждение нашей полной тождественности с Я (атман), которое является также Твердью объективного мира.