Георг Ферштайн - Энциклопедия йоги

Йога, как мы видели в первой главе, является традицией, требующей посвящения. Вся ее деятельность направляется мыслью о постепенном преодолении («забвении») человеческой эго(ис)тичной личности. Позже мы познакомимся с Кшурика-упанишадой («Тайное учение секиры»), произведением, истолковывающим йогический метод в понятиях поэтапного удаления обычного сознания. Это соответствует забвению, связанному с шаманским трюком с веревкой, который описывается как массовый гипноз. Здесь шаман с острым клинком в зубах поднимается по вертикально висящему канату, преследуя молодого парня, пока они оба не исчезают из вида. Спустя некоторое время сверху падают отрубленные члены юноши. Представление заканчивается воскрешением парня шаманом. Камеры заснимут лишь шамана, сидящего на земле, одного и, возможно, лукаво усмехающегося.

Экстатическая погруженность йогина в себя и его мистическое восхождение сродни шаманскому экстатическому полету, а наставническое предназначение йогина соответствует роли шамана как проводника душ. Кроме того, многие шаманские способности также признаются в йоге, где они известны как сиддхи («свершения»), включая способность стать невидимым, что шаманы тоже умеют делать. Наконец, шаманское владение огнем — внешним огнем — сродни йогическому владению «внутренним огнем», особенно психофизиологическим теплом, вырабатываемым при подъеме жизненной силы в кундалини-йоге. Это является основой тибетской практики тумо, которая позволяет последователям данной йогической дисциплины сидеть обнаженными многие часы среди замерзших снегов, что покрывают вершины Гималаев.

Один из наиболее известных приемов йоги — сидение скрестив ноги в одной из многочисленных йогических поз (асана) — имеет своего шаманского предшественника. В своей книге Где духи оседлали ветер (Where the Spirits Ride the Wind) американский антрополог Фелиситас Гудмен (Felicitas Goodman) исследовала ряд шаманских поз, которые использовались для вхождения в состояние транса шли переживания состояния выхода из тела [163]. Видимо, каждая поза обладает только ей присущим воздействием иа разум, и Гудмен, а также ее ученики, способна входить в различные состояния сознания, прибегая к соответствующим шаманским позам.

В предыдущей главе была представлена традиция аскезы (тапас), предшественницы йоги, у которой очень много поразительных сходств с шаманством: где шаманы показывают свое владение огнем, касаясь раскаленных углей, тапасвинов отличает умение «самосогреваться» — то еегь доведения себя аскезой до такого состояния, что изо всех пор начинает выделяться пот. Одна древняя аскетическая практика (именуемая панча-агни, пишется панчагни) заключается в сидении между четырех зажженных костров в разгар лета на самом солнцепеке. В последние годы эту старинную технику практиковал в течение длительного времени Свами Сатьянанда Сарасвати из бихарской школы йоги. То ли посредством длительной задержки дыхания, то ли посредством преобразования полового влечения в жизненную энергию (оджас) йогины одинаково стремятся подавить естественные склонности тела-ума и тем самым создать внутреннее напряжение, которое переходит в физиологическое тепло. Они чувствуют себя охваченными огнем. Затем, на пике этих переживаний происходит решительный прорыв, когда все их существо наполняется светом. Они обнаруживают, что этот свет не имеет вовсе видимого источника, но суть Источник всего.

Состояние озарения, или просветления, является для йогина тем. чем для шамана — волшебное путешествие в иные миры. Оба переживания выражают собой решительный уход от обычной реальности и сознания. Оба обладают глубоко преобразующим воздействием. Однако только Ногину, который путешествует вовнутрь, открывается конечная тщета всякого путешествия, поскольку он познает, что никогда не путешествует за пределы подлинной Реальности, что является целью его духовной одиссеи.

Среда обитания шамана состоит из тонких миров существования, которыми он жаждет овладеть. «Отличительной чертой шаманского экстаза, — пишет американский психиатр Роджер Уолш (Walsh), — является переживание «полета души», или «путешествия», или опыта выхода из тела». То есть в своем состоянии транса шаманы испытывают как они сами, или их душа, или дух летят через пространство и переносятся либо в иные миры, либо в отдаленные уголки этого мира» [164]. Шаманские путешествия осуществляются ради получения знания или могущества, либо для того, чтобы вызвать изменения в материальном мире влиянием на состояние тонких миров. Конечная же цель йогина связана с выходом за пределы тонкого бытия, которое разведывает шаман, и постижением трансцендентного Сущего, которое вне измерений и качеств и которое, как известно йогину, есть его сокровенная личность. Поэтому, если шаман является целителем или чудотворцем, йогин, прежде по большому счету, — преодолеватель всего. Но в своем духовном восхождении к запредельной Реальности йогин попутно накапливает огромный багаж знаний о тонких мирах (сукшма-лока). Это объясняет, почему многие йогины выказывают необычные способности и издавна считаются среди индийцев чудотворцами и магами. С йогической точки зрения, однако, сверхъестественные способности, которыми обладают многие подвижники, несущественны по сравнению с конечным обретением Самопознания, или просветления.

Ведийские арии: совершенно новый взгляд

Йога, как нам известно сейчас, является плодом развития нескольких тысячелетий. Ее истоки теряются в глубине древней предисто-рии Индии. Справедливо, что Бхагавадгита (4.3), составленная в ее нынешнем виде, возможно, около 500–600 гг. до н. э., называет йогу «древней» ( пуратана ) [165]. Западные ученые обычно недооценивают древность йоги и до недавних пор связывали ее с эзотеризмом Упанишад, которые относили к периоду не раньше шестого или седьмого века до н. э., но которые на самом деле значительно старше.

Недавние исследования ясно показали существование йоги как несвязанные воедино представления и практики (которые мы могли бы условно назвать «протойогой») во времена Ригведы. Еще важнее, что сам возраст ведийского канона был существенно умален. Большая часть Ригведы, наиболее важного сборника из четырех ведийских сводов гимнов, была составлена задолго до 1900 г. до н. э. Я кратко изложу значимость подобной датировки.

Несколько поколений западных ученых придерживалось так называемой теории арийского вторжения, которая теперь опровергается новыми свидетельствами. Согласно этой устаревшей теории говорящие на санскрите ведийские племена вторглись в Индию между 1500 и 1200 гг. до н. э., неся смерть и разрушения для местного (предположительно дравидийского) населения. Данная гипотеза, особо поддерживаемая влиятельным ученым Максом Мюллером, быстро приобрела статус всеобщей догмы, которая оказалась на редкость живучей даже перед лицом изобилия противоположных свидетельств.