Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о понятии

1. Он начинает с того предположения, что напряженные объекты, поскольку они противоположны себе самим, ближайшим образом тем самым противоположны один другому; отношение, именуемое их сродством . Так как каждый из них по своему понятию находится в противоречии с собственною односторонностью своего осуществления и потому стремится снять ее, то тем самым непосредственно положено стремление снять и односторонность другого и через это взаимное приравнение и соединение положить реальность соответственно тому понятию, которое содержат в себе оба момента.

Поскольку каждый объект положен, как в нем самом противоречащий себе и снимающий себя, то они удерживаются лишь внешнею силою во взаимном отделении и от их взаимного восполнения. Средний термин, через который связуются эти крайние термины, есть, во-первых , сущая в себе природа обоих, целостное держащее их внутри себя понятие. Но, во-вторых , так как они противостоят один другому в их осуществлении, то их абсолютное единство есть также отличенный от них, как осуществленный , еще формальный элемент, – элемент того сообщения , в котором они вступают между собою во внешний союз . Так как реальное различение свойственно крайним терминам, то этот средний термин есть лишь отвлеченная нейтральность, реальная их возможность; как бы теоретический элемент осуществления химических объектов, их процесса и его результата; в телах функцию этого посредника исполняет вода ; в духовной области, поскольку в ней имеет место подобие такого отношения, им считается вообще знак и ближайшим образом язык . {123}

Отношение объектов, как простое сообщение через этот элемент, есть с одной стороны спокойное совпадение, а с другой в той же мере отрицательное отношение , причем составляющее их природу конкретное понятие полагается через сообщение, как реальное, и тем самым реальное различение объектов сводится к единству их понятия. Их предшествовавшая самостоятельная определенность тем самым снимается в соединении, соответствующем тому понятию, которое в обоих них одно и то же, причем их противоположность и напряжение притупляются; вследствие того их стремление достигает в этом взаимном восполнении своей спокойной нейтральности .

Процесс этим путем угаснул ; так как противоречие понятия и реальности приравнено, то крайние термины умозаключения утратили свою противоположность и тем самым перестали быть крайними, как один относительно другого, так и относительно среднего термина. Продукт есть нечто нейтральное , т.е. такое, в чем составные части, уже не могущие быть названными объектами, уже не обладают своею напряженностью, а стало быть и свойствами, которые были им присущи, как напряженным, причем в них, однако, сохранилась способность их прежней самостоятельности и напряженности. А именно, отрицательное единство нейтрального (продукта) исходит от некоторого предположенного различия; определенность химического объекта тожественна с его объективностью, она первоначальна. Через вышерассмотренный процесс это различие снято лишь непосредственно ; поэтому определенность еще не рефлектирована в себя абсолютно, и вследствие того продукт процесса есть лишь формальное единство.

2. В этом продукте, правда, угасли напряженность противоположности и отрицательное единство, как деятельность процесса. Но так как это единство существенно для понятия и вместе с тем само достигло осуществления, то оно еще имеет место, хотя выступило вне нейтрального объекта. Процесс не возбуждается вновь сам собою, так как он имел различие лишь своим предположением , а не полагал его сам. Эта внешняя объекту самостоятельная отрицательность, осуществление отвлеченной единичности, бытие для себя которой имеет свою реальность в безразличном объекте , сама внутри себя напрягается против своей отвлеченности, есть внутри себя беспокойная деятельность, разрушающая себя в своем направлении во вне. Она относится непосредственно к объекту, спокойная нейтральность которого есть реальная возможность ее противоположности; последняя есть теперь средний термин бывшей ранее того только формальною нейтральности, сам внутри себя конкретный и определенный.

Ближайшее непосредственное отношение крайнего термина отрицательного единства к объекту состоит в том, что последний им определяется и вследствие того разделяется. Это разделение может ближайшим образом признаваться за восстановление той противоположности напряженного объекта, с которой начался химизм. Но это определение не образует собою другого крайнего термина умозаключения, а входит в непосредственное отно {124}шение порознивающего принципа к среднему термину, которому оно сообщает эту свою непосредственную реальность; это та определенность, которою вместе с тем обладает в разделительном умозаключении средний термин независимо от того, что он выражает собою общую природу предмета, через что последний есть столько же объективная общность, сколько и определенная частность. Другой крайний термин умозаключения противостоит внешнему самостоятельному среднему термину единичности; он есть поэтому также самостоятельный средний термин общности ; разделение, испытываемое в нем поэтому реальною нейтральностью среднего термина, состоит в том, что оно разложено не на взаимно различные, но на безразличные моменты. Эти моменты суть тем самым с одной стороны, отвлеченное, безразличное основание , а с другой – его одухотворяющий принцип, приобретающий через свое отделение от основания также форму безразличной объективности.

Это разделительное умозаключение есть полнота химизма, в которой изображено то же самое объективное целое, как самостоятельное отрицательное единство, далее в среднем термине, как реальное единство, наконец и химическая реальность, разложенная на ее отвлеченные моменты. В последних определенность не так, как в нейтральном, достигла в некотором другом своей рефлексии в себя , но возвратилась в себе к своей отвлеченности, к первоначально определенному элементу .

3. Тем самым эти элементарные объекты освобождены от химической напряженности; в них через реальный процесс положены первоначальные основы того предположения , с которого начался химизм. А поскольку далее, с одной стороны, его внутренняя определенность , как таковая, есть по существу противоречие его простому безразличному существованию и есть его определенность и стремление во вне, которое разделяется, полагая напряженность в его объекте и в некотором другом , дабы иметь нечто такое , к чему он мог бы относиться как к различному, чем он мог бы нейтрализоваться и тем самым сообщить своей простой определенности существующую реальность, то, вследствие того, химизм возвратился к своему началу, в коем противоположно напряженные объекты ищут один другой и затем соединяются через формальный, внешний средний термин в нечто нейтральное. С другой стороны химизм снимает себя через этот возврат в свое понятие и перешел в некоторую высшую сферу.