Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о понятии

Уже обычная химия обнаруживает примеры таких химическим изменений, при которых, напр., некоторое тело сообщает части своей массы более высокую степень окисления и тем самым понижает степень окисления другой ее части, которая может затем войти в нейтральное соединение с приближенным к ней другим отличным от нее телом, что было бы невозможно при сохранении первой непосредственной степени окисления. То, что здесь про {125}исходит, состоит в том, что объект относится к некоторому другому не по непосредственной, односторонней определенности, но по внутренней целостности некоторого первоначального отношения полагает предположение , потребное для осуществления им некоторого реального отношения, и тем самым образует для себя некоторый средний термин, через который связывает свое понятие со своею реальностью; это в себе и для себя определенная единичность, конкретное понятие, как принцип разделения на крайние термины, обратное соединение коих их есть действие того же самого отрицательного принципа, который тем самым возвращается к своему первому определению , но уже как объективированный .

Сам химизм есть первое отрицание безразличной объективности и внешней определенности; таким образом, ему еще присущи непосредственная самостоятельность объекта и внешность. Поэтому он еще не есть для себя та полнота самоопределения, которая проистекает из него, и в которой он собственно снимается. Три полученные выше умозаключения образуют собою его полноту; первое имеет средним термином формальную нейтральность и крайними – напряженные объекты; второе имеет средним термином продукт первого, реальную нейтральность, крайними – разделяющую деятельность и ее продукт, безразличный элемент; третье же есть реализующее себя понятие, то полагающее себе предположение, которое обусловливает процесс его реализации, – умозаключение, сущность которого есть общее. Но в виду непосредственности и внешности, кои в этом определении свойственны химической объективности, эти умозаключения еще остаются взаимно внешними . Первый процесс, продукт которого есть нейтральность напряженных объектов, угасает в своем продукте и есть извне привходящее дифференцирование, вновь прекращающее его; будучи обусловлен некоторым непосредственным предположением, он исчерпывается последним. Равным образом выделение различных крайних терминов из нейтральной среды, а также их разложение на их отвлеченные элементы, исходит от извне привходящих условий и возбуждений к деятельности. Но поскольку оба существенных момента процесса, с одной стороны нейтрализация, а с другой – разделение и редукция, связаны в одном и том же процессе, а соединение и ослабление напряженных средних терминов есть также разделение в них, то в силу лежащей еще в основе внешности они образуют собою две стороны; крайние термины, которые выделяются в одном и том же процессе, суть иные объекты или материи, чем те, которые в нем соединяются; и поскольку первые опять-таки выходят из него различными, они должны обращаться во вне; их новая нейтрализация есть иной процесс, чем та, которая имела место в первом процессе.

Но эти различные процессы, оказавшиеся необходимыми, составляют столько же ступеней , через которые снимаются внешность и обусловленность , вследствие чего понятие выступает, как определенное в себе и для себя и как не обусловленная внешностью целостность. В первом процессе снимается внешность образующих собою всю реальность различных проти {126}воположных крайних терминов или различение сущего в себе определенного понятия от его существующей определенности; во втором снимается внешность реального единства, соединение, как только нейтральное ; ближайшим образом формальная деятельность снимается в столь же формальных основаниях или безразличных определенностях, внутреннее понятие которых есть теперь возвратившаяся в себя, абсолютная деятельность, реализующая себя в ней самой, т.е. полагающая в себе определенные различения и строющая себя через это опосредование , как реальное единство, – опосредование, которое тем самым есть собственное опосредование понятия, его самоопределение и в виду его рефлексии в себя имманентное предположение . Третье умозаключение, которое, с одной стороны, есть восстановление предшествовавшего процесса, с другой, снимает еще остающийся последний момент безразличных оснований, – вполне отвлеченную внешнюю непосредственность , которая, таким образом, становится собственным моментом опосредования понятия самим собою. Понятие, которое тем самым сняло все моменты своего объективного существования, как внешние, и положило их в свое простое единство, вследствие того совершенно освободилось от объективной внешности, к коей оно относится, лишь как к несущественной реальности; это объективное свободное понятие есть цель .

Там, где воспринимается целесообразность , признается, как ее источник, рассудок , т.е. для цели требуется субъективное, свободное осуществление понятия. Телеология противопоставляется, главным образом, механизму , при котором положенная в объекте определенность, как внешняя, по существу есть такая, в коей не обнаруживается никакого самоопределения . Противоположность causarum efficientium и causarum finalium, только действующих и конечных причин , относится к тому различению, к которому, взятому в конкретной форме, сводится также исследование того, следует ли понимать абсолютную сущность мира, как слепой природный механизм или как самоопределяющийся по целям рассудок. Антиномия фатализма вместе с детерминизмом и свободы также касается противоположности механизма и телеологии; ибо свободное есть понятие в своем осуществлении.

Прежняя метафизика обращалась с этими понятиями так же, как и с прочими; она отчасти предполагала некоторое представление мира и пыталась доказать, что ему соответствует то или другое из этих понятий, противоположное же ему неудовлетворительно, так как из последнего он необъясним ; отчасти же не исследовала при этом, какое из понятий, механической ли причинности или цели, содержит истину в себе и для себя . Если это установлено для себя, то пусть объективный мир представляет собою и ме {127}ханические, и конечные причины; их осуществление не есть мерило истины, но напротив, истинное есть критерий того, какое из этих осуществлений по истине принадлежит миру. Как и субъективный рассудок обнаруживает в нем (рассудке) заблуждения, так и объективный мир обнаруживает такие стороны и ступени истины, которые для себя лишь односторонни, неполны и суть только отношения явлений. Если механизм и целесообразность противоположны, то именно потому их нельзя считать равноценными , каждое понятие правильным для себя, имеющим такую же ценность, как и другое, причем все дело сводилось бы лишь к тому, к чему может быть применено то или другое из них. Эта равноценность обоих понятий зависит лишь от того, что они суть , что мы имеем их оба. Но так как они противоположны, то необходимый первый вопрос состоит в том, которое из них есть истинное; а настоящий высший вопрос состоит в том, не есть ли их истина нечто третье, или одно из них есть истина другого . Но отношение цели оказалось истиною механизма. То, что представлял собою химизм , совпадает с механизмом постольку, поскольку цель есть понятие в свободном осуществлении, и поскольку вообще последнему противостоит несвобода химизма, его погружение во внешность; оба, механизм и химизм объемлются природною необходимостью, так как в первой не осуществляется объект, ибо в нем, как в механическом, нет самоопределения, а во втором понятие или достигает лишь напряженного, одностороннего осуществления, или, поскольку оно выступает, как единство, напрягающее нейтральный объект к осуществлению, оно, снимая себя в этом разделении, внешне себе самому.