Владислав Костюченко - Класическая веданта и неоведантизм

Уходящая в неопределенную даль устная традиция передачи вед была переосмыслена в ортодоксальном индуизме как способ воспроизведения вечного текста-образца. С этой точки зрения создатели текстов, знаменитые мудрецы (риши) и поэты (кави), о которых идет речь в ведийских гимнах, предстают лишь как те, кто впервые «узрел» гимны (с помощью особого рода интуиции), т. е. опять-таки как участники (хотя и необычные) процесса их воспроизведения!

Ведийский комплекс сыграл совершенно уникальную роль в самых различных областях индийской культуры. Это был неиссякаемый источник, к которому обращались тем охотнее, что печать старины придавала тому или иному произведению или идее некоторую дополнительную ценность. «Принцип древности» (санатва) оказывался в течение многих веков в Индии столь же популярным и способствующим успеху, как «принцип новизны» в условиях современной Европы [46] Walker В. The Hindu World, vol. 2, p. 345–348. .

При всем многообразии содержания ведийского комплекса его религиозно-мифологическая сторона доминирует. Но религиозные представления в нем отнюдь не однородны. При всей трудности четко обозначить границы происходящих изменений мы все же можем выделить три главные стадии в развитии указанных представлений. Это ведийская религия, брахманизм и индуизм [47] Хотя в индологической литературе все три стадии порой и обозначаются общим термином «индуизм», но различия между ними все же столь существенны, что во всех фундаментальных исследованиях они неизменно присутствуют, хотя иногда и под разными именами Так, J. Гонда, например, выделяет ведизм, ранний индуизм и поздний индуизм (Gonda J. Die Rehgionen Indiens, Bd 1 Stuttgart, 1960). . Комплекс представлений и идей, характерных для первой из указанных стадий, мы находим в самхитах вед и прежде всего в самой ранней из них — самхите «Ригведы». Этот же источник (в сочетании с данными археологии) позволяет нам восстановить и главные черты жизненного уклада создателей ведийских гимнов — арьев. Арийские племена, пришедшие в Северную Индию в середине 2-го тысячелетия до н. э., живут, трудятся и творят — преимущественно в небольших укрепленных поселках (пур) — в течение ближайших пяти веков. Это исторический интервал между двумя городскими цивилизациями — старой (доарийской), возникшей в долине Инда и распавшейся в первой половине 2-го тысячелетия до н. э., и новой, оформившейся в долине Ганга в начале 1-го тысячелетия до н. э. Вместе с тем это время весьма интенсивной подготовки новой городской цивилизации. Но пока перед нами племена, занимающиеся к началу периода преимущественно скотоводством, а к концу — земледелием, организующие свою хозяйственную деятельность в рамках общин (гана), а управление общественными делами строящие на основах родоплеменной «военной демократии». Черты преобладающего в этот период первобытнообщинного уклада жизни весьма рельефно прослеживаются в гимнах «Ригведы» [48] См Цанге Ш. А. Индия от первобытного коммунизма до разложения рабовладельческого строя М, 1975, Косамби Д Культура и цивилизация Древней Индии М, 1968, гл IV. . Правда, в них же можно проследить и начинающееся расслоение общины. Есть здесь упоминания и об имущественном неравенстве, и о зарождающейся системе сословий (вари) [49] В особенности в последней (и более поздней) части «Ригведы», так называемой десятой шандале (круге) ее гимнов. .

Ведийская религия соответствует особенностям указанного периода индийской истории. Она фиксирует характерную для него слитность человеческой жизни и общего цикла природных явлений, абсолютизируя и обожествляя различные стороны этого цикла. Данное обстоятельство отмечал еще Ф. Энгельс, усматривавший в индийских ведах проявление «первоначального процесса» фантастического отражения и олицетворения сил природы [50] См. Энгельс Ф. Анти Дюринг — Маркс К., Энгельс Ф. Соч, т. 20, с. 328 Энгельс отмечает далее (с 329) необходимость учитывать переплетение природных и социальных атрибутов божеств в ходе эволюции религиозных представлений. .

Но, будучи архаичной, ведийская религия отнюдь не примитивна. Несколько столетий непрерывной устной традиции, отделяющих время зарождения ведийских гимнов от времени их сведения в единый сборник и окончательной редакции, не прошли даром. Каждого, кто знакомится с этими гимнами, поражает не только яркость и свежесть восприятия мира у их авторов, но и их умение передать свое видение с помощью тонко разработанной системы изобразительных средств. Точно так же и первозданно простые представления о божествах ведийского пантеона передаются с помощью богатейшей системы символических средств и в рамках ее приобретают многоплановость, становятся объектом сложных процессов зашифровки и расшифровки, ведущих в конце концов к поискам единого «ключа» для всех шифров [51] В свете сказанного можно усмотреть «рациональное зерно» той полемики против трактовки вед в качестве памятников «примитивной» мысли, которую ведут многие индийские историки философии. См., напр., введение Куньяна Раджи к исследованию X. Нарахари, проливающему новый свет на процесс формирования ведантистских понятий (Narahari Н. G. Atman in preupanishadic vedic literature. Adyar, 1944, p. X–XVIII). К сожалению, на позицию К. Раджи явно оказали влияние традиционалистские установки. Правильно подчеркивая сложность и неоднозначность представлений «Ригведы», их связь с многовековой эволюцией мысли (предшествовавшей окончательному оформлению самхиты), К. Раджа в то же время склонен «смазывать», а то и вовсе отрицать последующую их эволюцию. .

Конечно, все это своего рода «вторичный» продукт отмеченного выше «первоначального процесса». В общем же характер ведийской религии достаточно отчетливо выявляется в связи с главными целями гимнов вед — это чаще всего поиски покровительства божеств. Авторы гимнов просят у богов долголетия, здоровья, богатства и многочисленного потомства. Их отношение к земной жизни оптимистическое. Этот оптимизм резко контрастирует с той мрачной картиной скитания всего живого в «океане бедствий», которая была нарисована особенно ярко буддизмом и стала типичной для индуизма.

В самхитах вед еще нет представления о «переселении душ», их воплощении в различных обликах и соответственно нет и такой цели, как освобождение от цепи перевоплощений. Вообще эсхатологическая проблематика занимает умы авторов ведийских гимнов значительно меньше, чем проблематика, связанная с обеспечением земного благополучия. Когда же она все-таки выдвигается на первый план [52] Например, в «погребальных» гимнах (14—18-м) в десятой мандале «Ригведы». Об эсхатологических представлениях индийцев в период создания самхит см.: Keith А. В. The Religion and Philosophy of the Veda and Upanishads. London, 1925, part IV. , то речь идет об обеспечении себе места в блаженном обиталище предков. В этой связи в «Ригведе» появляется упоминание о «сварге» (рае). Характерно, что учение об аде (нарака) как противоположности рая, по-видимому, возникает несколько позже (соответствующий термин мы находим в «Атхарваведе»).