Фредерик Коплстон - История средневековой философии

Излишне говорить, что по отношению к распространившейся в XIV в. критике традиционных метафизических аргументов вполне уместен, с философской точки зрения, вопрос о том, была ли эта критика обоснованна или необоснованна. Бесполезно называть ее "деструктивной", если по существу она совершенно обоснованна. Далее, хотя некоторые люди и склонны сожалеть о смещении интереса в университетской или академической философии к логическим и аналитическим исследованиям, уместен вопрос о том, было ли в этих исследованиях что-либо достигнуто. Пылкому энтузиазму в отношении спекулятивной метафизики вполне могли сопутствовать ценные логические разработки. Учения об отделенных интеллигенциях, деятельных разумах, божественных идеях и проч. приходятся по вкусу далеко не всем. Конечно, то же самое касается исследований логических парадоксов, природы импликации или пропозициональных функций терминов. Однако не лишено смысла предположение, что в исследованиях второго типа никогда не теряется надежда достичь где-то результата, тогда как от изучения движений небесных тел, проводимого до становления астрономии как науки, вряд ли можно ждать чего-то, кроме впечатляющих спекуляций. Можно справедливо возразить, что метафизика XIII в. далеко не сводилась к пустой спекуляции, которой было суждено со временем уступить дорогу научному исследованию. Это совершенно верно. Но средневековая метафизика, конечно, включала в себя значительную долю концептуального анализа.

С течением времени новое движение оформилось в так называемую номиналистическую школу. Но коль скоро речь идет о XIV столетии, то предпочтительнее говорить о движении мысли, нежели о школе. Это движение не ограничивалось каким-то одним городом, отдельной корпорацией или религиозным орденом. Оно имело сильное влияние в некоторых новых университетах, основанных к концу XIV в., однако проникло и в старые университеты, например в Оксфордский. Что касается религиозных орденов, то выше уже упоминалось о соединении школ с определенными орденами, но это не означает, что ордены были невосприимчивы к влиянию этого нового движения. Оккам был францисканцем, и его влияние ощущалось не только в его собственном, но и в других религиозных сообществах.

Кроме того, влияние нового движения не только не ограничивалось каким-то отдельным центром или корпорацией, но и не всегда было единообразно по характеру. Некоторых философов привлекала терминистическая логика, и они сосредоточивались в особенности на логических исследованиях, тогда как другие больше интересовались критическим анализом философских идей и аргументов. Далее, хотя некоторые из тех, кто критиковал традиционную метафизику, по-видимому, очень мало задумывались о теологических импликациях своей критики, другие видели в такой критике путь к желанному освобождению веры от тирании рационалистической метафизики нехристианского происхождения. Короче говоря, новое движение было неоднозначным по характеру и влиянию. Разумеется, абсурдно описывать дух XIII в. как теологический и метафизический, а дух XIV в. - как логический, словно теологи и метафизики не уделяли никакого внимания логике. Даже оставляя в стороне тот факт, что теологическое и философское мышление отливалось в строгую логическую форму, именно теологи, как мы уже отмечали, первыми нашли реальное применение тому, что было известно тогда как "новая" логика, т. е. логика, содержащаяся в тех книгах аристотелевского "Органона", переводы которых стали доступны в дополнение к уже известным книгам, составлявшим "старую" логику. Далее, логические разработки "современной", или "новейшей", логики - в том смысле, в каком "новейшая" логика стала отличаться от "старой" и "новой" логик в вышеупомянутом смысле, - уходили своими корнями в XIII в. Другими словами, аристотелевская логика, охватывавшая и "старую", и "новую" логики в первом из разъясненных выше смыслов этих терминов, стала трамплином или отправной точкой для логических исследований, которые представляли собой оригинальные разработки и составили "современную", или "новейшую", логику во втором смысле термина. Говоря просто, то, что характеризовалось прежде как новая логика, смешалось со старой логикой, а вместе они составили логику, которая оказалась "старой" по сравнению с новейшими исследованиями, начавшимися в XIII в. и расцветшими в XIV в.

Из логиков XIII в. стоит упомянуть англичанина Уильяма Шервуда (Sherwood, или Shyreswood), который родился в начале века и умер между 1266 и 1271 гг. Некоторое время он преподавал в Оксфорде. В работе Syncategorematc[ 409] он исследовал свойства и употребление синкатегорематических терминов (логических констант), таких, как "не", "если" и "или". Слово "синкатегорематический", по-видимому, восходит к стоикам, использовавшим его для обозначения тех слов, которые не могут функционировать как субъект или предикат в высказывании, не выполняют функции референции и значимы только благодаря их логическим функциям в высказываниях. Уильям Шервуд написал также "Введения в логику" Qntroductiones in Logicam) в шести частях[ 410]". В пятый трактат, посвященный свойствам терминов, он включил тему suppositio, имея в виду функцию подразумевания объекта или объектов, присущую самостоятельному термину (например, имя существительное "человек" подразумевает людей[ 411]). Еще один из трактатов Уильяма, De insolubutbus, посвящен парадоксам вроде того, который вытекает из предложения "то, что я говорю, ложно", когда это предложение является моим единственным высказыванием, т. е. является предложением, относящимся к самому себе. Под термином "неразрешимое", как он используется в этой связи, средневековые логики понимали не собственно неразрешимое, но, скорее, трудноразрешимое.

Одним из самых влиятельных логических трактатов был в XIII в. трактат Петра Испанского Surmnulae Logicales. Уроженец Лиссабона, Петр учился в Париже Среди его учителей были Альберт Великий и (вероятно) Уильям Шервуд. В 1245 или 1246 г. он покинул Париж и некоторое время преподавал медицину и занимался врачебной практикой в Сиене. Наконец, он стал папой Иоанном XXI и именно в этом качестве потребовал от Тампье, епископа Парижского, заняться исследованием учений, получивших распространение в Париже на факультете искусств. Умер он в 1277 г.

Общепризнано, что как логик Петр Испанский уступал Уильяму Шервуду. Но его трактат Summulae Logicales стал излюбленным учебником. Логика, утверждает автор, есть искусство искусств и наука наук, поскольку является приготовлением ко всем другим наукам. Она есть искусство рассуждения, но рассуждение должно вестись через посредство языка. Поэтому изучение логики должно начинаться с исследования терминов и их функций. Петр обсуждает ряд тем, однако мы ограничимся лишь указанием на несколько моментов, касающихся его трактовки suppositio. Одну из форм последней он называет suppositio discreta. Это выражение указывает на функцию термина, который подразумевает одного индивида, как в высказывании "Сократ - человек". Раздельную суппозицию, таким образом, надо отличать от общей суппозиции (suppositio commums), которая встречается, например, когда субъектом высказывания выступает универсальный термин, как в высказывании "человек смертен".