Александр Субетто - Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

7.1. Начало войны. Арест. Годы неволи и исследований. Стойкость А.Л. Чижевского. Вторая любовь

Великая Отечественная война ворвалась в жизнь советских людей. Строительство Дома Советов прервалось, были свернуты и работы по аэроионификации.

Еще в 1931 г. А.Л. Чижевский женился на актрисе Т.С. Толстой. Она ввела Чижевского в артистический круг своих знакомых. Именно благодаря ее театральным связям в трагическое лето 1941 г. они оказались всей семьей в доме отдыха «Щелково». Отсюда осенью 1941 г. Александр Леонидович решил эвакуироваться на Урал.

Вот как описывает этот момент его стихотворение, посвященное «ТСЧ» (Татьяне Сергеевне Чижевской):

Не успели Чижевские приехать в Челябинск и обжиться, как 26 января 1942 г. Александра Леонидовича арестовали [337] . После заключения в челябинской тюрьме его отправили на Северный Урал в Ивдель. Чижевский был арестован по навету одного из недоброжелателей, якобы за антисоветскую агитацию, потому что на пути следования в Челябинск он якобы положительно отозвался о строе царской России.

С января 1942 до середины 1944 г. Чижевский, будучи осужденным на 8 лет лагерей, находился в Челябинске и в Ивделе, работал в кабинетах аэроионотерапии и клинических лабораториях. С 1944 по 1945 гг. он был научным консультантом лаборатории в Кучине под Москвой. Затем несколько лет (с 1945 по 1950) провел в Долинке и Спасском под Карагандой. С 1950 по 1957 гг. Чижевский проживал в Караганде, сотрудничая в различных медицинских учреждения как ссыльный [338] .

В.Н. Ягодинский пишет: «Первый раз Александр Леонидович был арестован в Калуге в 1920 году, о чем есть свидетельство В.В. Соловьева, разыскавшего дело Чижевского в тамошних архивах. Причина ареста не ясна, выпустили его на свободу через неделю (устное сообщение). Не исключено, что это могло быть связано с его занятиями “историей революций” (это вполне вероятно, так как социологией революции в те годы занимался эсер Питирим Сорокин, который был не в чести у ведомства Ф.Э. Дзержинского и остался жив только благодаря личному заступничеству В.И. Ленина, – С.А.). Во всяком случае, с тех пор на его имя и дела легла отнюдь не солнечная, а чекистская тень» [339] .

Во всех местах заключения, где был Чижевский, он умел поставить себя так, что с ним считались, и везде, не прекращая, он проводил научные исследования.

В.Б. Пескин, бывший заключенный лагеря «Спасское», вспоминает, что в 1949 г. он познакомился с Александром Леонидовичем, который, будучи сам заключенным, занимал должность заведующего клинической лабораторией Спасского госпиталя с количеством лаборантов около 15 человек. «Он пользовался всеобщим уважением – и со стороны заключенных, и со стороны начальства как видный ученый» [340] , – отмечает Пескин. И далее подчеркивает, что Чижевский «категорически протестовал против превращения человека в номер и ни разу не нашил себе номера, несмотря на карцер, избиения и издевательства уголовников-сокамерников. Начальство было вынуждено согласиться с его протестом. С волей Чижевского считался сам Чечев (начальник лагеря – прим. ред.). Мы, заключенные, восторгались поступком Чижевского» [341] .

Математик П.Г. Тихонов вспоминает, что его первая встреча с Чижевским произошла во внутренней тюрьме НКВД в 1942 г. в Челябинске, поскольку их арестовали одновременно. Вторая встреча состоялась уже в 1947 г. в Спасске. Тихонов оказался лежачим больным в палате главврача Григоровича и мог часто наблюдать за Александром Леонидовичем, который «сидит в лаборатории, … что-то пишет или смотрит в микроскоп… В клинической лаборатории он оставался иногда и на ночь. В углублении в виде лоджии едва помещалась его койка» [342] .

П.Г. Тихонов стал соратником Чижевского в исследованиях «по оседанию крови» и производил математические расчеты, разрабатывал математические модели гидродинамики крови.

Помогал Чижевскому в математической части исследований и Г.Н. Перлатов, ставший соавтором Александра Леонидовича в книге, подводившей итоги исследованиям структурного анализа движущейся крови [343] . Г.Н. Перлатов отмечал в Чижевском «мягкость, чувствительность, но одновременно стойкость в убеждениях… В поэзии он отражал движение самой природы. Эгодисперсия – полное растворение, слияние с природой, как у Тютчева» [344] . «В живописи он был солнцепоклонником. Любил Рериха (прошлое воплощалось в настоящем)» [345] .

И.Н. Кулакова вспоминает Чижевского уже в 1953 г., когда он был почти в том возрасте, в котором он увидел впервые Циолковского: «…Я повстречала гражданина выше среднего роста, в телогрейке, кирзовых сапогах. … На лице было написано благородство, интеллигентность … Я хотя и считалась его начальницей, но не уставала называть себя его ученицей. Я боготворила его. За короткий срок им была написана на основе исследований, проведенных в лаборатории, монография “Биофизические механизмы реакции оседания эритроцитов”. Издана в Новосибирске в 1980 году» [346] .

В лагерях Чижевский встретил вторую свою любовь – Н.В. Энгельгардт. 19 октября 1946 г. он посвятил ей такие строки:

Со слов В.В. Соловьева, А.Л.Чижевский в 1950–51 гг. тайком приезжал из ссылки в Москву, где встречался с первой женой, чтобы получить «добро» на развод. Татьяна Сергеевна поняла мужа и согласилась. Ее заслуга состоит в том, что она сумела сберечь основную часть архива мужа – 13 ящиков, которые передала ему после освобождения из ссылки [348] .