Лао-цзы - Дао дэ цзин. Книга пути и достоинства

Это учение Лао-цзы выводит из понятия Дао. Дао потому выше всех существ и господин всего бытия, что стоит ниже их. «Причина того, что море есть царь многочисленных рек и речек, заключается в том, – пишет наш философ, – что оно находится ниже последних» (66). Оно (то есть Дао) потому блаженно, что не умствует, не стремится к богатству, к почестям и к власти.

Дао не умствует, по Лао-цзы, и потому умнее всех умных; не ищет богатства, и поэтому богаче всех богатых; не ищет почестей, и потому славой его полна вся вселенная; оно не стремится к власти, и потому оно царь всех царей.

Эти пункты учения Лао-цзы составляют диаметральную противоположность нравственному настроению тогдашнего общества.

Таким образом, система Лао-цзы имеет тесную связь с современным ему нравственным состоянием Срединной империи.

Перейдем теперь к более подробному изложению системы философии Лао-цзы.

Философию Лао-цзы мы можем назвать философией Дао, потому что это выработанное им понятие служит единственной исходной точкой его системы.

Китайское слово «Дао» означает: «путь», «повиновение», «слово», или «говорить» – в общеупотребительном языке; «истина» или то, что непременно должно быть так, а не иначе, – в философском смысле; оно же означает императивный долг, или то, что человек должен делать, как человек, – в этическом смысле.

Таким образом, одно уже филологическое объяснение, заимствованное из китайского толкового словаря Ко-ки, ясно показывает разнообразный смысл слова «Дао».

До времени философской деятельности Лао-цзы слово «Дао» (или, вернее, То или До) употреблялось только в двух смыслах: 1) дорога, или путь; 2) императивный долг человека [45]. Наш философ впервые обозначил этим словом сверхчувственное существо и положил его в основание своей системы, где нет ни одной мысли, которая не была бы так или иначе связана с учением о Дао. Выработанное Лао-цзы метафизическое понятие Дао вполне самостоятельно и носит на себе, как видно будет из дальнейшего нашего изложения, индивидуальную его печать.

Философию Лао-цзы можно разделить на две части: метафизику Дао и этику. Первая из них, в свою очередь, распадается на учение о Дао и космологию; вторая – на этику индивидуальную и социальную.

Из этих частей философии Лао-цзы наибольший интерес представляет для нас его этическое учение, так как в нем особенно проявилась сила и оригинальность ума Лао-цзы. Поэтому я сначала изложу нравственное учение его, а потом – метафизическое учение о Дао и космологию.

Мрачная картина человеческой жизни навела Лао-цзы на размышления. Внимательное наблюдение человеческой жизни, с целью найти причины нравственного падения современного ему общества, привело его к мысли выработать учение, которое могло бы направить человека на путь истины. Это стремление Лао-цзы и отразилось на всей его этической системе.

Лао-цзы признает глубокую испорченность нравственной природы людей и возмущается этим явлением. Но в противоположность Шакья-Муни, утверждавшему, что зло лежит в самом существовании человека и что поэтому нет иного спасения, кроме «нирваны», Лао-цзы, хотя и признает существование зла в мире и его могущество, однако допускает возможность победы над ним и совершения добрых дел. Творить добро или зло, по мнению его, зависит от доброй воли каждого. Эту мысль он метафорически излагает в одном из афоризмов. «Большая дорога, – пишет он, – гладка и ровна, но люди любят ходить по тропинкам» (53). Идти по большой дороге значит здесь – делать добро, а идти по тропинкам – творить зло. Признавая таким образом возможность нравственного выбора в человеке, наш философ приступил к выработке своей нравственной системы, положив в основание ее понятие Дао.

Лао-цзы смотрит на нравственность как на нечто возвышенное и духовное. В одном из афоризмов он ясно отмечает, что нравственность не имеет ничего общего со всем материальным (55, 25). Такой взгляд на самую сущность нравственности имел для нашего философа громадное значение при определении нравственного идеала. И вот Лао-цзы утверждает, что всевышнее существо, Дао, и должно быть идеалом нашей нравственной жизни. Это учение очень ясно и решительно высказано им в следующем изречении: «Живущий по Дао равен Дао» (23), выражение, которое невольно напоминает великое изречение Христа Спасителя: «Будьте совершенны, как Отец ваш небесный» [46].

Определив так нравственный идеал, Лао-цзы указал людям на путь бесконечного нравственного усовершенствования: как бы высока ни была достигнутая нами ступень нравственности, каждому из нас всегда остается желать еще лучшего. Эту мысль очень хорошо выражает Лао-цзы следующими словами: «Исполняющий Дао никогда не бывает доволен собой» (15).

Принцип нашей нравственности – также Дао, понимаемое в смысле безусловного добра. «Высоконравственный, – пишет Лао-цзы, – повинуется только одному Дао» (21). Правда, Лао-цзы весьма сочувственно относится к нравственному принципу середины (5; в этом афоризме говорится, между прочим:

«Лучше всего соблюдать средину»), но лаоцзыевская середина не есть искусственная и абстрактная середина конфуцианства, которое определяет ее: «ни к чему не склоняться – середина». Последняя мыслима, но не исполнима; лаоцзыевская же средина есть разумное воздержание от крайностей.

По учению Лао-цзы, мерилом добра и зла должно быть Дао. В нравственной деятельности согласие с Дао – добро, а противное ему – зло. Другими словами, вполне естественное – добро, а противоестественное – зло (64). Данный в Дао критерий наш философ называет голосом истины, который есть в душе каждого. Голос истины – это, по христианской терминологии, внутренний человек, который произносит свой решительный суд над каждым действием человека. Эту мысль Лао-цзы выражает в метафорическом сравнении. «Небесная сеть (то есть голос истины), – говорит он, – не плотна и будто бы пропускает все (то есть добрые и дурные мысли людей) сквозь себя, но на самом деле ничего не выйдет из нее» (23) (то есть без его приговора).

Несмотря на то что этот голос истины решителен и строг, он осуществляется с трудом и нередко заглушается голосом лжи. «Голос истины, – говорит Лао-цзы, – неизящен» (81, 78), поэтому нам он неприятен, а голос лжи соблазнителен, поэтому – приятен. Слушаться неприятного голоса и не слушаться приятного – долг человека, ибо «творить приятное, – говорится в «Дао дэ цзин», – называется нечистотою» (55). Поэтому Лао-цзы учит, чтобы все люди были внимательны к суровому голосу истины.