Анатолий Иванов - Заратустра говорил не так.

Человеком совсем другого пошиба был Даянанда Мульшанкар Сарасвати (1824-83) родом из Гуджарата. Он признавал только Веды, даже Упанишады были для него уже извращением. Он стоял на позициях воинствующего индуизма, подвергал резкой и язвительной критике христианство и ислам и основал в 1875 г. общество Арья самадж, которое нашло в Индии миллионы последователей. По своим взглядам Даянанда примыкал к двайте-веданте Мадхвы: бог выступает у него в качестве действующей причины мира, материальная же причина – изначальная материя (пракрити), существующая вечно наряду с Брахманом и бесчисленным множеством душ (пуруш).

Большим моральным авторитетом в Индии пользовался Гададхар Чаттерджи (1836-86), более известный под своим монашеским именем Рамакришна, священник небольшого храма богини Кали близ Калькутты. Он тоже проповедывал полную религиозную терпимость. Личность Рамакришны произвела большое впечатление на Нарендраната Датта (1863-1902), который позже получил всемирную известность под именем Вивекананды и основал в 1897 г. «миссию Рамакришны» с целью духовного завоевания Запада.

При всей терпимости Вивекананды к другим религиям, он не сдавал принципиальных позиций и продолжал вслед за Даянандой критику христианства, особенно подчеркивая его нетерпимость и обращенность в прошлое. Больше всего ему претили христианские представления о греховности человеческой природы и необходимости смирения. Культивирование этих представлений делает человека рабом – в этом он был совершенно прав. «Один грех, единственный в мире, – говорил он, – состоит вот в чем: в тот самый момент, когда вы думаете о себе или другом человеке как о грешнике, вы грешите». [В.С.Костюченко, цит.соч., стр.90-91.] «Если есть грех на свете, то это слабость». «Вот критерий истины: все, что делает тебя слабым физически, интеллектуально и духовно, отвергай, как яд, в нем нет жизни, оно не может быть истиной. Истина придает силы». [Дж.Неру, цит.соч., стр.363-364.] «Величайшее заблуждение – говорить, что вы слабы, что вы грешник, жалкое создание». «Человек, который не верит в себя, – атеист». [S.Vivekananda, стр. 292-293.]

С активной жизненной позицией Вивекананды трудно согласовать его приверженность к адвайте-веданте Шанкары, но понятие майи трактовалось им в смысле признания непостоянства и изменчивости (а не нереальности) мира. Вивекананда оставался убежденным имперсоналистом, и ему казалось абсурдным думать о боге, как о воплощенном человеке. [Там же, стр.317.]

Вслед за Вивеканандой все новые и новые индийские миссионеры шли на штурм Запада: Ауробиндо Гхош (1872-1950) проповедывал Евангелие действия – Бхагавадгиту, Иогананда (Мукунда Лал Гхош, 1893-1952) соблазнял иогическими чудесами. Индийскими чудесами и тайнами завлекали к себе доверчивую публику и теософы, но сами индусы от них усиленно открещивались. Тот же Вивекананда резко осуждал «блаватскософов»: «Возня с различного рода таинствами и суевериями, – говорил он, – всегда знак слабости, знак деградации и смерти». [В.С.Костюченко, цит.соч., стр.99-100.] В свое время теософы подцепили индийского мальчика Кришнамурти (р. 1895) и стали пропагандировать его в таких масштабах, что перепуганному насмерть Нилусу померещился приход Антихриста. Но Кришнамурти не оправдал надежд теософов: возмужав, он послал их к черту и предпочел остаться одиноким философом.

Кришнамурти считает, что любая религиозная организация вредна и делает человека рабом. Две, пять тысяч лет обучения, внушающего вам веру в определенные понятия, это не религия. Это пропаганда. Нет истинной религии, если есть верование. Нет настоящей религии, если есть догма, если вы вечно повторяете слова, по-санскритски или на любом другом языке. Посещение мессы – это лишь развлечение, это не религия. Религия – не пропаганда. Действительно религиозный ум не имеет верований, догм. Путь к реальности лежит не через порог церкви, не через книгу, но через дверь, ведущую к познанию самого себя. Без познания себя тот Бог, которого вы ищете, есть иллюзорный бог.

И сегодня на Западе продолжают проповедывать индуизм последователи Н.К.Рериха, Гуру Махараджи, и особенно Бхактиведанта Свами Прабхупада со своим «Международным обществом познания Кришны», активно поддерживаемым масонами и сионистами. Современный Запад переживает такой же духовный кризис, какой переживала Римская империя, накануне великого религиозного переворота. Мир сегодня снова жаждет новой религии, спрос рождает предложение, и духовный вакуум заполняется, чем попало. Искренние идеалисты и шарлатаны попадают в одну и ту же обстановку базара, где продаются идеи. Только и слышно: «А вот христианство – высший сорт, православие сиречь!» «А вот индуизм натуральный, только что из Гималаев, от тайного гуру из пещеры!» «А вот суфизм и восточная магия – Идрис Шах энд К!» «А вот дзен-буддизм с гарантией Сэлинджера!»

Но – «в сторону от базара и славы уходит все великое: в стороне от базара и славы жили издавна изобретатели новых ценностей». [Ф.Ницше. Так говорил Заратустра. СПб., 1913, стр.57.]

Индуизм и маздеизм считаются, в отличие от христианства и ислама, национальными религиями, поскольку они не вышли за пределы тех стран, в которых возникли. Из тех же религий, которые удостоены звания мировых, только буддизм может похвастаться арийским происхождением. Как пишет Г.Херм, «Моисей, Христос и Мохаммед пришли из другого мира. Только Будда мог бы проследить ряд своих предков до какого-нибудь вождя курганных племен», [G.Herm. Die Kelten. стр.132.] кочевавших в наших южных степях.

Буддизм был первой по времени мировой религией, возникшей на полтысячелетия раньше христианства. Хотя буддийская традиция принимает за год смерти Будды 544 г. до н.э., наука вносит свою поправку, и называет датами жизни Буддч 563-483 г. до н.э.

Согласно преданию, Будда происходил из арийского племени шакья, жившего в долине Ганга, и был сыном раджи этого племени Шуддходаны, жена которого Майя долго не имела детей. И вот однажды она увидела во сне, что ей в бок вошел белый слон. Через положенное время она родила сына. Это случилось в местечке Лумбини, которое находится на территории Непала, в 10 км от индийской границы. Через семь дней после родов Майя умерла. Ей было тогда 45 лет.

Узнав о рождении младенца, во дворец раджи пришел старый мудрец Асита. Увидев на теле новорожденного «черты величия» (в том числе знак свастики), Асита рассмеялся и заплакал. «Я смеюсь, – сказал он, – от радости, что Спаситель явился на землю, и плачу от того, что мне не выпадет счастья жить достаточно долго, чтобы видеть совершение им своего подвига». [А.Н.Кочетов. Буддизм, стр.12.] Как видим, у Симеона-богоприимца был прототип, выгодно отличающийся от него тем, что не восхвалял «славу сынов Израиля».