Владимир Катасонов - Введение в философскую феноменологию

{стр. 51}

Но испытание может быть и более глубоким. Например, больной человек, разбитый параличом, который осознает, что ему осталось жить совсем не много. Как найти смысл в происходящем? Если больной неверующий, то его страдание не только воспринимается им как абсурд — «за что? и кто может определять кому страдать, а кому нет?» — но и, ставшее центром его жизни, оно обессмысливает всю жизнь, жизнь по своей сути есть абсурд. И этот вывод есть самый ужасный соблазн, считает философ. Если же человек верующий, то он зовет священника и тот нередко утешает его казенными рассуждениями: «Возблагодарите Господа за милость, которую Он вам оказал. Эти страдания посланы вам для того, чтобы вы имели случай заслужить небесное блаженство». Однако этот рационализованный оптимизм, считает Марсель, — сам верующий католик, — убеждает очень немногих. Это голая схоластика, в которой нет конкретного, экзистенциального познания. Остаются неотвеченными жгучие, «проклятые» вопросы: «Что это за Бог, который мучает меня в моих же собственных интересах? И по какому праву? А вы сами (священник. — В. К.)? Какими качествами вы обладаете, чтобы служить посредником у этого жестокого и лицемерного Бога?» [82] Набросок конкретной философии... С. 60. Конкретная философия, по Марселю, не может удовлетвориться схоластическими ответами. Чтобы найти истинные ответы, философ должен здесь как бы проникнуть внутрь страдания больного, сам стать больным. И тогда он будет бороться с соблазном абсурдности мира, будет углублять анализ своей ситуации. И так он замечает, что само это углубление жизни сознания связано со страданием, обусловлено им. И кроме того, он замечает, как меняется его отношение к другим людям, в частности к их страданиям. В этом творческом истолковании страдания лежит ответ на вопрос о смысле, считает Марсель. Хотя возможность принятия этого истолкования всегда обусловлена свободой человека...

Очень важны здесь также размышления французского философа о самопожертвовании и самоубийстве. В обоих случаях человек расстается с жизнью, но смысл этих деяний, на самом деле, несравним. Тот, кто отдает свою жизнь в самопожертвовании за какое-то великое дело, или за других, или за Высшее существо, отдает себя некоему высшему бытию , которое в самом этом акте утверждается. В этом случае человек, как пишет Марсель, «...доказывает, что поставил, я осмелюсь даже сказать, разместил свое бытие по ту сторону своей жизни. Нет, и не может существовать самопожертвования без надежды, размещаемой в утверждаемом онтологическом измерении» [83] Цит. соч. С. 63. . Самоубийца же, напротив, отрицает всякое возможное утверждение, он как бы говорит: «Хватит!»

{стр. 52}

Самоубийство есть существенный отказ, отставка. Подобный чисто феноменологический анализ помогает нам понять, считает французский философ, корни метафизики. Описанные феномены сами по себе не есть еще метафизика, но они помогают «прощупать», так сказать, метафизические наклонности личности. Так, неверующий человек, совершающий самопожертвование, самим этим актом, парадоксальным образом, утверждает существование реальности, которую он может на словах отрицать...

И здесь возникает принципиальный вопрос о соотношении конкретной философии и христианства (христианской догматики). Конечно, человек, вступающий на путь конкретной философии, подчеркивает Марсель, совсем не обязательно придет к христианству. Хотя, наоборот, христианин философ почти неизбежно придет к положениям конкретной философии (если, конечно, не попадет в колею схоластического идеализма). Тем не менее, считает французский философ, конкретная философия в некоем особом смысле достаточно близка христианству: «...По моему мнению, конкретная философия по крайней мере не может не быть намагниченной , хотя бы и без ее ведома, положениями христианства. Полагаю, это не будет скандалом. Для христианина очевидно существенное соответствие между христианством и человеческой природой. И поэтому чем глубже проникают в природу человека, тем роль христианской ориентации возрастает. Я же только напомню о том, о чем уже сказал в начале: философ, упорно настаивающий на том, чтобы мыслить исключительно в качестве философа, тем самым помещает себя вне опыта, за пределы сферы человека, однако философия есть возвышение опыта, а не его кастрация» [84] Набросок конкретной философии... С. 64—65. . В этих словах Марселя как будто слышатся отзвуки восклицания древнего апологета: «О свидетельство души, по природе христианки!» [85] Тертуллиан. Апологетик. Гл. XVII.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию. СПб.,2004.

Гуссерль Э. Идея феноменологии. СПб., 2008.

Гуссерль Э. Картезианские размышления. М.; СПб., 1998.

Шелер М. Избранные произведения. М., 1994.

Шелер М . Философские фрагменты из рукописного наследия. М., 2007. Марсель Г. Опыт конкретной философии. М., 2004.

Марсель Г. Трагическая мудрость философии. М., 1995.

Марсель Г. Марсель Г. Быть и иметь. Новочеркасск, 1994.

Марсель Г. Пьесы. М., 2002.

Антология реалистической феноменологии. М., 2006.

Шпигельберг Г . Феноменологическое движение. Историческое введение. М., 2002.

Визгин В. П. Философия Габриэля Марселя. СПб., 2008.

Gloy К . Grundlagen der Gegenwartsphilosophie. Wilhelm Fink Verlag. 2006. Moran D. Introduction to Phenomenology. London, 2000.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию. СПб., 2004. С. 23.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук.... С. 24.

Там же.

Также имплицитно содержащей в себе бесконечную процедуру.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук.... С. 72 и далее.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук.... С. 79.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук.... С. 100—101.

Цит. соч. С. 116.

Термин эпохэ́, от греч. εποχή — воздержание от суждения, восходит к античному скептицизму.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук.... С. 114—115.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук... С. 118.

Там же. С. 175.

См. с. 11.

Гуссерль Э. Кризис европейских наук... С. 176.

См. мои работы: Катасонов В. Н. Боровшийся с бесконечным. Философско-религиозные аспекты генезиса теории множеств Г. Кантора. М., 1999; Катасонов В. Н. Концепция актуальной бесконечности как «научная икона» Божества // Христианство, культура, наука. М., 2009.