Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.1

Впрочем, уже и у Петти тоже имеется понятие производительных работников (только он относит к ним еще и солдат):

«Земледельцы, моряки, солдаты, ремесленники и купцы являются истинными устоями всякого общества; все другие крупные профессии порождаются слабостями и неудачами этих людей; моряк же один соединяет в своем лице троих из этой четверки» (мореплавателя, купца и солдата) («Political Arithmetick», London, 1699, стр. 177) [Русский перевод: Петти, Вильям. Экономические и статистические работы. М., 1940, стр. 164]. «Труд моряка и корабельный фрахт всегда являются по своей природе вывозимым товаром, избыток которого над ввозом приносит стране деньги и т. д.» (цит. соч., стр. 179) [Русский перевод, стр. 165].

По этому поводу Петти опять доказывает выгоды разделения труда:

«Те, которые господствуют в морской торговле, могут и при более дешевом фрахте работать с большей прибылью, чем другие при большем» (более дорогом фрахте); «ибо подобно тому, как платье обходится дешевле, если один выполняет одну операцию, другой — другую, и т. д., так и те, которые господствуют в морской торговле, могут строить различные виды судов, имеющие различные назначения: морские суда, речные, торговые, военные и т. д., — и это является одной из главных причин того, что голландцы могут перевозить грузы по более дешевой цене, чем их соседи, так как они в состоянии для каждой особой отрасли торговли предоставлять особый вид судов» (цит. соч., стр. 179–180) [Русский перевод, стр. 165–166].

К тому же у Петти здесь, в его последующих рассуждениях, слышатся совершенно смитовские нотки:

«Если налог берется с промышленников и т. д. для снабжения деньгами тех, кто вообще по роду своих занятий не производит материальных предметов, или предметов, действительно полезных и ценных для общества, то в этом случае богатство общества уменьшается. Иначе следует смотреть на те виды развлечения и освежения духа, которые, при умеренном пользовании ими, делают человека способным и склонным к вещам, имеющим сами по себе более важное значение» (цит. соч., стр. 198) [Русский перевод, стр. 173–174]. «Когда подсчитано, сколько людей требуется для труда в производстве, все остальные могут быть спокойно и без ущерба для общества использованы в искусствах и занятиях, которые служат удовольствию и украшению и среди которых величайшим является усовершенствование естествознания» (цит. соч., стр. 199) [Русский перевод, стр. 174].

«Больше можно приобрести от промышленности, чем от сельского хозяйства, и больше от торговли, чем от промышленности» (стр. 172) [Русский перевод, стр. 162]. «Один моряк равноценен трем крестьянам» (стр. 178) [Русский перевод, стр. 164]. [VII—318]

* * *

[VIII—346] Петти. Прибавочная стоимость. В одном месте у Петти можно увидеть догадку о природе прибавочной стоимости, хотя он рассматривает ее только в форме земельной ренты. В особенности, если это место сопоставить со следующим местом, где он относительную стоимость серебра и хлеба определяет теми относительными количествами их, на производство которых требуется одно и то же рабочее время:

«Если одну унцию серебра можно добыть и доставить в Лондон из перуанских рудников с такой же затратой времени, какая необходима для производства одного бушеля хлеба, то первый из этих продуктов будет составлять естественную цену второго; и если вследствие открытия новых, более богатых рудников две унции серебра можно будет добывать так же легко, как теперь одну, то caeteris paribus {24} хлеб будет так же дешев при цене в 10 шилл. за бушель, как теперь при цене в 5 шилл.».

«Допустим, что сто человек производят в течение десяти лет хлеб и что такое же число людей столько же времени затрачивает на добычу серебра; я говорю, что чистая добыча серебра будет ценой всего чистого сбора хлеба и одинаковые части первого составят цену одинаковых частей второго». «Хлеб будет вдвое дороже там, где 200 земледельцев выполняют ту самую работу, которую могли бы выполнить 100 человек» («On Taxes and Contributions)), 1662) (в издании 1679 года стр. 32, 24, 67) [Русский перевод, стр. 40, 34, 73].

То место [о природе прибавочной стоимости], которое я имел в виду выше, гласит:

«Если торговля, промышленность и изящные искусства возрастают, то земледелие должно идти на убыль, — или же заработки земледельцев должны повыситься, а земельная рента, вследствие этого, понизиться… Если торговля и промышленность в Англии возросли, т. е. если ими занимается более значительная часть населения, чем это было прежде, и если цена зернового хлеба теперь не выше, чем она была в то время, когда больше людей занималось земледелием и меньше — промышленностью и торговлей, то уже по одному этому… земельная рента должна упасть. Предположим, например, что пшеница продается по 5 шилл., или по 60 пенсов, за бушель; если ренту с земли, на которой растет эта пшеница, составляет каждый третий сноп» (т. е. третья часть урожая, третья доля в нем), «то из 60 пенсов 20 приходятся на землю и 40 на земледельца; но если заработок последнего поднимется на 1/ 8, или с 8 до 9 пенсов в день, то доля земледельца в бушеле пшеницы поднимется с 40 до 45 пенсов, и вследствие этого земельная рента должна будет упасть с 20 до 15 пенсов. Ибо мы предполагаем, что цена пшеницы все время остается неизменной; это мы предполагаем с тем большим правом, что мы не в состоянии ее повысить, так как, при попытке сделать это, к нам [347] (как это имеет место в Голландии) стали бы ввозить хлеб из-за границы, где положение сельского хозяйства не изменилось» («Political Arithmetick» etc., London, 1699, стр. 193–194) [Русский перевод, стр. 171–172]. [VIII—347]

* * *

[VIII—364] {Петти. С приведенным выше местом из Петти надо сопоставить следующее,

где рента выступает как прибавочная стоимость вообще, как «чистый продукт»:

«Допустим, что какой-нибудь человек своими собственными руками возделывает под зерновой хлеб определенный участок земли, т. е. вспахивает его, засевает, боронит, снимает урожай, увозит снопы в ригу, обмолачивает их, одним словом делает все то, что требуется земледелием. Я утверждаю, что когда этот человек вычтет из полученного им урожая свои семена, а также все то, что он сам съел и что отдал другим в обмен на одежду и другие предметы, необходимые для удовлетворения насущных потребностей, то остаток хлеба составит истинную земельную ренту этого года; а среднее за семь лет или, вернее, за тот ряд лет, в течение которого недороды чередуются с хорошими урожаями, дает обычную ренту с земли, возделываемой под зерновой хлеб. Но здесь может возникнуть дальнейший, хотя и побочный, вопрос: какой суммы денег стоит этот хлеб, или эта рента? Я отвечаю: такой суммы денег, которая останется у другого индивидуума, все свое время использующего на то, чтобы отправиться в страну серебра, добыть там этот металл, очистить его, начеканить из него монеты и доставить их туда, где первый индивидуум сеял и собирал свой хлеб. Сумма, остающаяся у второго индивидуума после вычета всех его издержек, будет в точности равна по стоимости тому хлебу, который останется у земледельца» («Traite des taxes» [66]. стр. 23) [Русский перевод, стр. 34].} [VIII—364]