Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.1

Так это и бывает на самом деле. И таким образом, несмотря на возрастающую производительность труда, рабочее население могло бы постоянно расти, не по отношению к продукту, который возрастает вместе с ним и быстрее его, а относительно всего народонаселения, если, например, одновременно происходит концентрация капитала и, следовательно, прежние составные части производительных классов попадают в ряды пролетариата. Небольшая часть пролетариата переходит в ряды среднего класса. Но непроизводительные классы заботятся о том, чтобы на долю пролетариата приходилось не слишком много средств существования. Постоянное обратное превращение прибыли в капитал неизменно восстанавливает тот же кругооборот на более широкой основе.

А у Рикардо забота о накоплении еще сильнее, чем забота о чистой прибыли, которой он ревностно восхищается как средством для накопления. Отсюда также и противоречивые увещания и утешения по адресу рабочих. Они, дескать, больше всего заинтересованы в накоплении капитала, ибо от этого зависит спрос на них. Если возрастает спрос, то возрастает и цена труда. Следовательно, они сами должны желать понижения заработной платы, чтобы отобранная у них прибавочная стоимость, профильтрованная опять через капитал, причиталась им за новый труд и повышала их заработную плату. Но это повышение заработной платы вредно, так как оно задерживает накопление. С одной стороны, они не должны плодить детей. Тем самым уменьшится предложение труда и, значит, повысится его цена. Но повышение цены труда уменьшает норму накопления, сокращает, следовательно, спрос на рабочих и понижает цену труда. Еще быстрее, чем уменьшается предложение труда, уменьшится вместе с ним и [накопление] капитала. Если же рабочие будут плодить детей, то этим они увеличат предложение труда и уменьшат цену труда, в результате чего возрастет норма прибыли и вместе с ней накопление капитала. Но рабочее население должно идти pari passu {35} с накоплением капитала; т. е. рабочему населению предписывается, чтобы оно имелось как раз в такой массе, в какой это требуется капиталисту, — что и без того происходит в действительности.

Господин Ганиль не совсем последователен в своем преклонении перед «чистым продуктом». Он цитирует Сэя:

«Я нисколько не сомневаюсь в том, что при рабском труде избыток продуктов над потреблением больше, чем при труде свободного человека… Труд раба не имеет другой границы, кроме истощения его рабочей силы… Раб» (и свободный рабочий тоже) «работает для удовлетворения безграничной потребности своего господина — его алчности» (Сэй, 1–0 издание, стр. 215–216).

[379] По этому поводу Ганиль замечает:

«Свободный рабочий не может расходовать больше, а производить меньше, чем раб… Всякий расход предполагает эквивалент, произведенный для оплаты этого расхода. Если свободный рабочий расходует больше, чем раб, то и продукты его труда должны быть значительнее, чем продукты рабского труда» (Ганиль, том I, стр. 234).

Как будто величина заработной платы зависит только от производительности работника, а не от распределения продукта — при данной производительности — между работником и хозяином.

«Я знаю», — продолжает Ганиль, — «что с некоторым основанием можно сказать, что та экономия, которую хозяин проводит в отношении издержек своего раба» (здесь, стало быть, все же «экономия в отношении вознаграждения раба»), «служит для увеличения его личных издержек» и т. д… «Но для общего богатства более выгодно, чтобы во всех классах общества, царило благосостояние, чем чтобы небольшое число индивидуумов обладало чрезмерным изобилием» (стр. 234–235).

Как согласовать это с «чистым продуктом»? Впрочем, господин Ганиль сейчас же берет назад свои либеральные тирады (там же, стр. 236–237). Он — сторонник рабства темнокожих в колониях. Он либерален лишь-настолько, что не высказывается за восстановление рабства в Европе, уразумев, что свободные рабочие являются здесь рабами, существующими только для того, чтобы производить «чистый продукт» для капиталистов, земельных собственников и их слуг.

«Он» (Кенэ) «решительно оспаривает, что сбережения классов, состоящих на жалованье, обладают способностью увеличивать капиталы; и он обосновывает это тем, что эти классы не должны иметь возможности делать сбережения и что если они имеют излишек, избыток, то он может получаться только вследствие ошибки или беспорядка в общественном хозяйстве» (там же, стр. 274).

В подтверждение этого Ганиль цитирует следующее место из Кенэ:

«Если бесплодный класс делает сбережения в целях увеличения количества своих наличных денег…. то в той же пропорции уменьшаются его работа и его заработки, и он приходит в упадок» («Physiocratie», стр. 321).

Осел! Он не понял Кенэ.

Господин Ганиль кладет последний кирпич следующей фразой: «Чем они» (заработные платы) «значительнее, тем меньше доход общества»

(фундаментом, на котором стоит «общество», являются наемные рабочие, но сами они не состоят в «обществе»),

«и все искусство правительств должно быть направлено на уменьшение суммы заработной платы… Задача… достойная просвещенного века, в котором мы живем» (цит. соч., том II, стр. 24).

* * *

По вопросу о производительном и непроизводительном труде следует еще кратко рассмотреть Лодерделя (плоские шутки Брума после этого не стоит разбирать), (Ферье?), Токвиля, Шторха, Сениора и Росси.

{Следует различать: 1) Ту часть дохода, которая превращается в новый капитал; стало быть, ту часть прибыли, которая сама снова капитализируется. Эту часть мы здесь оставляем совершенно без внимания. Это относится к отделу о накоплении. 2) Доход, который обменивается на капитал, потребленный в производстве; так что посредством этого обмена происходит не образование нового капитала, а возмещение старого капитала, одним словом — сохранение старого капитала. Таким образом, ту часть дохода, которая превращается в новый капитал, мы можем для данного исследования приравнять к нулю и рассматривать дело так, как если бы всякий доход покрывал либо доход, либо потребленный капитал.

Вся масса годового продукта распадается, следовательно, на две части: одна часть потребляется как доход, другая возмещает in natura {36} потребленный постоянный капитал.

Доход обменивается на доход, когда, например, производители холста из той доли своего продукта, холста, в которой представлены их прибыли и заработные платы, их доход, обменивают ту или иную часть на хлеб, в котором представлена часть прибылей и [380] заработных плат земледельца. Здесь, следовательно, налицо обмен холста на хлеб, обмен двух товаров, из которых каждый входит в индивидуальное потребление, обмен дохода в форме холста на доход в форме хлеба. Здесь нет никакой трудности. Если продукты, пригодные для индивидуального потребления, произведены в пропорциях, соответствующих потребностям, если, следовательно, пропорционально распределены и соответственные массы общественного труда, необходимые для их производства { чего, конечно, никогда в точности не бывает; всегда имеют место отклонения, диспропорции, которые как таковые выравниваются, но так, что постоянное движение выравнивания само предполагает постоянную диспропорцию}, — то доход, например в форме холста, существует в таком точно количестве, в каком он требуется в качестве предмета потребления, т. е. в каком он возмещается предметами потребления других производителей. То, что производитель холста потребляет в виде хлеба и т. д., крестьянин и т. д. потребляет в виде холста. Стало быть, та часть его представляющего доход продукта, которую он обменивает на другие товары (предметы потребления), принимается в обмен производителями этих других товаров как предмет потребления. То, что он потребляет в виде другого продукта, другие потребляют в виде его продукта.