Федор Константинов - Субъективная диалектика

Данный процесс показывает, с одной стороны, преемственность в развитии науки, накопление в ней положительного содержания, выработанного на предшествующем этапе, а с другой — формирование широких обратных связей науки с производством, ее отход от умозрительного метода, господствовавшего в научном познании. Одновременно наблюдается переход от спорадических заказов к прямой зависимости производства от достижений науки. Если паровая машина еще могла быть создана техниками-практиками, то дальнейшее развитие ее становится возможным лишь на основе развития теории (цикл Карно, начала термодинамики). Возникновение электропромышленности было бы просто немыслимо без работ Фарадея и Максвелла. Техническое творчество еще сохраняет свою автономность как вид деятельности, но в гносеологическом отношении оно становится все более зависимым от науки.

Для изобретательства требуется уже не только природная техническая смекалка, но и определенный «образовательный ценз». Кроме того, если прежде изобретательство представляло собой широкий беспорядочный поиск (широкое распространение имели, например, изобретения-курьезы), часто выходивший за пределы существующих научных представлений (например, поиск реrpetuum mobile), то теперь оно приобретает целенаправленный характер, связанный с развитием приложений и следствий существующих теорий (например, изобретение электрогенератора, лампочки накаливания, телефона, радио и т. д.). Более того, наука впервые сталкивается с тупиковыми ситуациями в изобретательской мысли, которые отражают исчерпание возможных экстраполяции из теории (например, в проблемах повышения коэффициента полезного действия двигателей различного типа).

На основе вызревания соответствующих условий происходит формирование технических дисциплин, опирающихся на достижения естественных наук и в опосредованной форме на обществознание и социальный опыт (учет в новой технике таких характеристик, как капиталоемкость, рентабельность, способность облегчать или замещать человеческий труд и т. п.).

Все эти тенденции получили развитие на новом качественном уровне в условиях научно-технической революции XX в. Производство, крупная промышленность овладели «колоссальными силами природы и естествознанием» [326] Там же, с. 398. . Наука и производство сближаются вплоть до превращения науки в непосредственную производительную силу, а техническое творчество при всей его специфике становится прикладной частью научных исследований. Техника перестает быть чем-то побочным для науки и превращается в ее непосредственную цель, в неотъемлемое средство познания. Потребности развития техники, поскольку они не могут быть удовлетворены на основе совокупности наличного теоретического знания, становятся собственными потребностями науки и отражают ее известную ограниченность. Одновременно техническая мощь общества становится мерилом уровня развития науки.

Возрастание технической вооруженности общественного организма порождает проблему социальных последствий технического прогресса, необходимости учета выводов социальных наук вплоть до теснейшего смыкания между двумя отраслями познания. Изменение характера самой техники (быстродействие, автоматика, широкое применение ЭВМ) ведет к необходимости учета человеческого фактора при ее создании, выводит технические науки из противостояния общественным к слиянию их по важнейшим направлениям технического творчества (инженерная психология, дизайн, инженерная медицина, бионика и др.). И наконец, экологические проблемы, возникшие в результате резкого увеличения масштабов воздействия индустрии на природу, выдвигают задачу создания замкнутого цикла «промышленность — сельское хозяйство — природа (безотходного производства)», требуют дальнейшего слияния различных наук в единое синтетическое целое.

Многообразие функций науки в современном обществе породило целую гамму ее дефиниций и различных подходов к ее изучению. Однако в большинстве своем исследователи сосредоточивают внимание главным образом на познавательных или связанных с ними функциях науки и в этом ключе рассматривают историю ее развития — от выдвижения смелых, но зачастую сомнительных умозрительных построений древности до превращения науки в непосредственную производительную силу общества в наши дни.

Мы разделяем такой подход, но не считаем его исчерпывающим [327] Представляется весьма перспективным путь исследования науки как составной части духовной культуры общества, намеченный В.М.Meзенцевым. См. его статью в кн.: «Духовный мир развитого социалистического общества» (М., 1977). .

Основоположники марксизма-ленинизма оставили нам и более широкий взгляд на науку: с одной стороны, как на продукт «всеобщего исторического процесса развития, абстрактно выражающего его квинтэссенцию…» [328] См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. I, с. 399. , с другой стороны, как на «всеобщий духовный продукт общественного развития» [329] См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 48, с. 39. и, наконец, как на особую в ряду других идеологическую форму. Наша задача и состоит в раскрытии категории «наука» в трех данных определениях и в соответствии с этим в раскрытии диалектики ее развития, обусловленной социально-историческими причинами.

I. Наука как продукт всеобщего исторического процесса развития в его абстрактном итоге. Производство идей, представлений, сознания первоначально было непосредственно вплетено в материальную деятельность и в материальное общение людей, в язык реальной жизни. Соответственно этому первоначально знания формировались в виде умений и навыков и не требовали особых институтов обучения, поскольку передача этих знаний от поколения к поколению сводилась к участию обучаемого в трудовом процессе и базировалась на подражании. Усложнение технологии вызвало, однако, потребность в устойчивых и надежных формах фиксации знания.

Возникновение и развитие разделения труда обращает отдельные виды деятельности в особые «искусства», каждое со своими «профессиональными секретами», ревниво охраняемыми от посторонних и в то же время требующими высокой квалификации от посвященных. Последний момент означал уже не только умелость, но и эрудицию, т. е. выход за рамки самых необходимых человеку знаний, касающихся лишь поля его деятельности. Это создало условия для отделения процесса обучения от производства и появления учителя наряду с умельцем.

В отличие от прежнего обучения через соучастие и подражание школьное обучение основано на заучивании, оно становится базисом для формирования исходных сводов знаний, сначала устных, а затем и письменных. Но такие своды знаний первоначально имеют характер просто суммарного изложения разрозненных рецептов, они различаются не глубиной, а только степенью сложности. Происходящее при этом слияние рецепта с умозрительными догадками не только обеспечивает объяснительную функцию обучения, но и выступает основой формирования специальных языков, обеспечивающих, с одной стороны, терминологическую однозначность и точность, а с другой — сохранение профессиональных секретов от непосвященных, не знакомых с этой терминологией и тем образным строем, который служит для выражения излагаемых знаний. Возникли школы писцов, медиков, мореходов, жрецов в Египте и Месопотамии.