Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

Или же случай D всегда должен был бы быть нормальным, если бы предположенные в нем обстоятельства всегда были нормальны, т. е. если бы из-за конкуренции разрядов IV, III и II, в особенности IV, разряд I всегда вынужден был продавать свой продукт ниже его стоимости на всю сумму абсолютной ренты, продавать его по цене издержек. Само существование дифференциальной ренты в разрядах IV, III и II доказывает, что они продают свои продукты по рыночной стоимости, превышающей их индивидуальную стоимость. Если Рикардо полагает, что в отношении I разряда это не может иметь места, то только потому, что он заранее предполагает невозможность абсолютной ренты, а это последнее обусловлено у него тем, что он исходит из предпосылки о тождестве стоимости и цены издержек.

Возьмем случай С, где 292 1/ 2тонны находят сбыт по рыночной стоимости в 1 ф. ст. 16 12/ 13шилл. И будем исходить, как это делает Рикардо, из разряда IV. Пока рынок требует только 92 1/ 2тонны, IV разряд продает тонну по 1 ф. ст. 5 35/ 37шилл., т. е. он продает товар, произведенный с капиталом в 100 ф. ст., по его стоимости в 120 ф. ст., что дает абсолютную ренту в 10 ф. ст. Почему IV разряд должен продавать свой товар ниже его стоимости, по цене издержек? Пока на рынке имеется один только IV разряд, разряды III, II, I не могут создать ему конкуренцию. Даже цена издержек продукта III разряда превышает ту стоимость, которая дает IV разряду ренту в 10 ф. ст., и еще в большей степени превышает эту стоимость цена издержек в разрядах II и I. Поэтому разряды III, II и I не могли бы создать конкуренцию разряду IV, даже если бы они продавали свои тонны хотя бы только по цене издержек.

Предположим, что существует всего только один разряд, лучший или худший сорт земли IV или I, или III, или II, — это не имеет никакого значения для теории; предположим, что он существует как элемент природы, т. е. как элемент природы по отношению к той массе данного капитала и труда, которая вообще имеется в распоряжении и может быть поглощена в этой отрасли производства; так что существующий сорт земли не ставит никаких границ, а является относительно неограниченным полем деятельности для наличной массы труда и капитала; предположим, следовательно, что не существует дифференциальной ренты, ибо в обработке нет земель различного естественного плодородия. Итак, не существует никакой дифференциальной ренты (или же она здесь совершенно ничтожна). Предположим, далее, что не существует никакой земельной собственности; тогда ясно, что не существует абсолютной ренты. Следовательно, вообще не существует никакой ренты (потому что, согласно предположению, не существует и дифференциальной ренты). Это — тавтология. Ибо существование абсолютной земельной ренты не только предполагает собственность на землю, по это иесть предположенная земельная собственность, т. е. земельная собственность, обусловленная и видоизмененная действием капиталистического производства. Эта тавтология ничего не дает для решения вопроса, ибо образование абсолютной земельной ренты мы объясняем как раз тем сопротивлением, которое земельная собственность в земледелии оказывает капиталистическому выравниванию стоимостей товаров в средние цены. Если мы устраняем это действие земельной собственности, это сопротивление, специфическое сопротивление, на которое конкуренция капиталов наталкивается в этой сфере приложения, то мы, конечно, устраняем самую предпосылку существования земельной ренты. К тому же здесь перед нами такое допущение, которое само себе противоречит (как это очень хорошо видит г-н Уэйкфилд в своей теории колонизации [90]): с одной стороны, развитое капиталистическое производство, а с другой — отсутствие собственности на землю. Откуда могли бы в таком случае появиться наемные рабочие?

Нечто приближающееся к такому положению вещей имеет место в колониях, даже если юридически собственность на землю и существует, — поскольку правительство раздает земельные участки даром, как это первоначально происходило при колонизации заморских стран из Англии, — и даже если [597] правительство фактически насаждает земельную собственность, продавая землю, но за бесценок, как в Соединенных Штатах (1 доллар или что-то в этом роде за акр).

Здесь следует различать два типа колоний.

Во-первых, речь идет о колониях в собственном смысле, как, например, о колониях в Соединенных Штатах, в Австралии и т. д. Здесь основная масса занимающихся земледелием колонистов, хотя они и привозят с собой из метрополии более или менее значительный капитал, не является капиталистическим классом, и их производство не является капиталистическим производством. Это — крестьяне, которые в большей или меньшей степени работают сами и которые стремятся главным образом к тому, чтобы обеспечить свое собственное содержание, производить для себя средства существования. Поэтому их главный продукт не становится товаром и не предназначается для торговли. Избыток своих продуктов над тем, что они потребляют сами, они продают, обменивают на ввозимые в колонию промышленные товары и т. п. Другая, меньшая часть колонистов на берегу моря, у судоходных рек и т. п. образует торговые города. Здесь тоже еще не может быть речи о капиталистическом производстве. Но даже когда это последнее постепенно начинает развиваться, так что для фермера, который сам работает на земле и является ее владельцем, начинает играть решающую роль продажа им своих продуктов и выручка, получаемая от этой продажи, — даже и при таком положении вещей оказывается, что, пока земля противостоит еще капиталу и труду в первобытном изобилии, пока она, следовательно, остается практически неограниченным полем деятельности, до тех пор продолжает существовать также и первая форма колонизации, и поэтому производство никогда не регулируется сообразно потребностям рынка — применительно к той или иной данной рыночной стоимости. Все, что колонисты первого рода производят сверх того, что потребляется непосредственно ими самими, они выбрасывают на рынок и продают по любой цене, лишь бы она давала им больше, чем заработную плату. Они являются и на долгое время еще остаются конкурентами тех фермеров, которые уже производят свои продукты на более или менее капиталистический лад, и в результате этого они постоянно держат рыночную цену земледельческого продукта на уровне ниже его стоимости. Поэтому фермер, обрабатывающий землю худшего сорта, будет очень доволен, если он получит среднюю прибыль, а при продаже своей фермы — если он возместит себе вложенный им капитал, что в огромном количестве случаев не имеет места. Здесь, следовательно, совместно действуют два существенных обстоятельства: во-первых, капиталистическое производство еще не господствует в земледелии; во-вторых, земельная собственность, хотя она и существует юридически, в действительности проявляет себя еще только спорадически; это в собственном смысле еще только владение землей. Другими словами, хотя земельная собственность юридически существует, она еще не способна — вследствие первобытного отношения земли к труду и капиталу — оказывать сопротивление капиталу, не в состоянии превратить земледелие в такое поле деятельности, которое, в отличие от не земледельческих отраслей производства, оказывает специфическое сопротивление вложению капитала.