Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

Вернемся к Рикардо, к главе 2-й («О ренте»). Сперва мы встречаем у него ту самую «теорию колонизации», которая фигурирует уже у Смита {79} . Здесь достаточно будет вкратце отметить лишь логическую связь всего этого хода мыслей.

«При первом заселении страны, где имеется в изобилии богатая и плодородная земля, лишь незначительную долю которой нужно обрабатывать для прокормления наличного населения или действительно можно обработать при капитале, имеющемся у этого населения, — ренты не существует. Ведь никто не станет платить за пользование землей, раз есть налицо большое количество еще не обращенной в собственность земли, которою поэтому» (так как она не обращена в собственность, что Рикардо потом совершенно забывает) «может располагать всякий, кто захочет, обрабатывать ее» (стр. 55) [Русский перевод, том I, стр. 66].

{Здесь, следовательно, предполагается отсутствие земельной собственности. Хотя эта трактовка процесса приблизительно верна для колоний современных народов, однако она, во-первых, неприложима к развитому капиталистическому производству, а во-вторых, было бы ошибкой представлять себе это как исторический ход развития в старой Европе.}

«В силу общих законов предложения и спроса, за такую землю не может уплачиваться рента по той вышеуказанной причине, по какой ничего не платят за пользование воздухом, водой или каким-либо другим даром природы, существующим в неограниченном количестве… Никакой платы не взимается за пользование этими [601] силами природы потому, что они неисчерпаемы и располагать ими может каждый человек… Если бы вся земля обладала одинаковыми свойствами, если бы она имелась в неограниченном количестве и была однородна по качеству, то за пользование ею нельзя было бы взимать плату» (так как ее вообще нельзя было бы превратить в частную собственность) «за исключением тех случаев, когда она отличается особенно выгодным местоположением» (и — должен был бы добавить Рикардо — когда она находится в распоряжении собственника). «Следовательно, рента за пользование землей уплачивается всегда только потому, что количество земли не является неограниченным, а качество ее не является одинаковым, с ростом же населения в обработку поступает земля худшего качества или менее благоприятно расположенная. Когда с развитием общества в обработку поступает земля второго разряда по плодородию, на земле лучшего качества немедленно возникает рента, и величина этой ренты будет зависеть от различия в качестве этих двух участков земли» (стр. 56–57) [Русский перевод, том I, стр. 66—671.

Именно на этом нам следует остановиться. Логическая связь здесь такова: Если земля, — и это предполагает Рикардо, говоря о первом заселении страны (теория колонизации Смита), — если богатая и плодородная земля существует по отношению к наличному населению и капиталу так, как существует всякий элемент природы, практически — в неограниченном количестве; если, далее, «большое количество» этой земли «еще не обращено в собственность» и поэтому, так как она «еще не обращена в собственность», «ею может располагать всякий, кто захочет обрабатывать ее», — то в этом случае, естественно, ничего не платят за пользование землей, и никакой ренты не существует. Если бы земля представляла собой неограниченный элемент не только по отношению к капиталу и к населению, но и фактически, т. е. была бы «неограниченна», как воздух и вода, была бы «в наличности в неограниченном количестве», то тогда присвоение земли одним лицом не могло бы на деле нисколько исключать присвоения земли другим лицом. Тогда не могло бы существовать никакой частной собственности на землю (и не только частной, но и «общественной» и государственной собственности не могло бы быть). В этом случае, если бы к тому же вся земля была повсюду одинакового качества, за землю не могла бы быть взимаема никакая рента. Самое большее, платили бы ренту владельцу такой земли, которая «отличается особенно выгодным местоположением».

Если, следовательно, при условиях, предполагаемых у Рикардо, — а именно, когда земля «не обращена в собственность» и «поэтому» невозделанной землей «может располагать всякий, кто захочет обрабатывать ее», — уплачивается рента, то это возможно лишь потому, что «земля не является неограниченной по количеству и однородной по качеству», т. е. потому, что существуют различные сорта земли и один и тот же сорт земли имеется «в ограниченном количестве». Мы говорим, что тогда, при предпосылках Рикардо, может уплачиваться только дифференциальная рента. Но вместо того чтобы иметь в виду это ограничение, Рикардо сразу перескакивает к выводу, что — независимо от его предпосылки об отсутствии земельной собственности — за пользование землей никогда не уплачивается абсолютная рента, а уплачивается лишь дифференциальная рента.

Вся соль вопроса состоит в следующем: если бы земля по отношению к капиталу существовала так, как всякий элемент природы, то капитал в области сельского хозяйства действовал бы совершенно также, как и во всякой другой отрасли производства. Тогда не было бы никакой земельной собственности и никакой ренты. Самое большее, могли бы существовать, если одна часть земли плодороднее другой, сверхприбыли, как в промышленности. В земледелии они фиксируются в виде дифференциальной ренты благодаря той природной основе, которой для них являются различия в степени плодородия почвы.

Наоборот, если земля 1) ограниченна, 2) захвачена в собственность; если капитал встречает, в виде условия своего возникновения, собственность на землю — именно так обстоит дело в странах, где развивается капиталистическое производство; а в таких странах, где раньше не было налицо этого условия (как оно было налицо в старой Европе), капиталистическое производство само создает для себя эти условия (примером могут служить Соединенные Штаты), — то тогда земля уже с самого начала не представляет собою элементарно доступного капиталу поприща деятельности. Поэтому существует земельная рента независимо от дифференциальной ренты. Но тогда и переходы от одного разряда земли к другим, будь это по восходящей линии (I, II, III, IV) или по нисходящей линии (IV, III, II, I), совершаются иначе, чем это имеет место при рикардовской предпосылке. Ибо применение капитала наталкивается на сопротивление земельной собственности как в I разряде, так и во II, в III и в IV, и точно так же при обратном переходе от IV разряда к III и т. д. При переходе от IV разряда к III и т. д. недостаточно, чтобы цена продукта IV разряда поднялась настолько, чтобы в III разряде капитал мог быть применен со средней прибылью: она должна подняться настолько, чтобы на землях III разряда могла уплачиваться рента. Если совершается переход от I разряда ко II и т. д., то уже само собой разумеется, что цена, дававшая ренту для I разряда, дает для II разряда не только эту ренту, но, кроме того, еще и дифференциальную ренту. Своей предпосылкой об отсутствии земельной собственности Рикардо, конечно, не устранил наличия того закона, который обусловлен существованием земельной собственности и неразрывно с ним связан.