Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

Если отвлечься от смешения труда и рабочей силы, то Рикардо в остальном правильно определяет среднюю заработную плату, или стоимость труда. А именно, она не определяется, говорит Рикардо, ни деньгами, ни жизненными средствами, получаемыми рабочими, а определяется тем рабочим временем, которого стоит производство этих последних, тем количеством труда, какое овеществлено в жизненных средствах, достающихся рабочему. Это Рикардо называет действительной заработной платой. (См. ниже.)

Это определение получается у него к тому же с необходимостью. Так как стоимость труда определяется стоимостью необходимых жизненных средств, на которые эта стоимость труда должна быть израсходована, а стоимость необходимых жизненных средств, как и всех других товаров, определяется затраченным на их производство количеством труда, то отсюда само собой следует, что стоимость труда равняется стоимости необходимых жизненных средств, равняется количеству труда, затраченного на производство этих необходимых жизненных средств.

Но как ни правильна эта формула (если отвлечься от того, что здесь непосредственно сопоставляются друг с другом труд и капитал), она все же недостаточна. Отдельный рабочий в возмещение своей заработной платы воспроизводит — а следовательно, если иметь в виду непрерывность этого процесса, — производит, хотя и не непосредственно те продукты, которые служат для поддержания его жизни {он может производить такие продукты, которые вовсе не входят в его потребление; и даже если он производит необходимые жизненные средства, то, вследствие разделения труда, он производит только один вид их, например хлеб в зерне, и придает ему лишь одну форму (например, хлеба в зерне, а не печеного хлеба)}, но он производит товар, обладающий стоимостью его жизненных средств, или производит стоимость своих жизненных средств. А это — если рассматривать ежедневное среднее потребление рабочего — означает, стало быть, следующее: рабочее время, содержащееся в необходимых жизненных средствах, потребляемых им за день, составляет часть его рабочего дня. Часть дня он работает, чтобы воспроизвести стоимость своих необходимых жизненных средств; товар, произведенный в течение этой части рабочего дня, имеет ту же стоимость, или содержит столько же рабочего времени, сколько содержится в потребляемых рабочим за день необходимых жизненных средствах. От стоимости этих необходимых жизненных средств (следовательно, от общественной производительности труда, а не от производительности той отдельной отрасли производства, в которой он работает) зависит, какая часть его рабочего дня посвящается воспроизводству или производству стоимости его жизненных средств, т. е. их эквивалента.

Рикардо, естественно, предполагает, что рабочее время, содержащееся в ежедневных необходимых жизненных средствах, равняется тому рабочему времени, в течение которого рабочий вынужден ежедневно работать, чтобы воспроизвести стоимость этих необходимых жизненных средств. Но этим Рикардо, — поскольку в его трактовке вопроса та или иная часть рабочего дня каждого рабочего не выступает непосредственно как предназначенная для воспроизводства стоимости его собственной рабочей силы, — затрудняет исследование этого вопроса и затемняет понимание имеющегося здесь отношения. Отсюда проистекает двойная путаница. Становится неясным происхождение прибавочной стоимости, и поэтому послерикардовские экономисты упрекали Рикардо в том, что он не понял, не развил природы прибавочной стоимости. Отчасти отсюда проистекают их схоластические попытки объяснить прибавочную стоимость. Но так как в таком виде происхождение и природа прибавочной стоимости не получают ясной формулировки, то прибавочный труд плюс необходимый труд — короче, совокупный рабочий день — рассматривается как некоторая фиксированная величина, упускаются из виду различия в величине прибавочной стоимости, остаются непонятыми производительность капитала, осуществляемое им принуждение к прибавочному труду — с одной стороны, в смысле производства абсолютной прибавочной стоимости, а затем — присущее капиталу внутреннее стремление сократить необходимое рабочее время; следовательно, не выясняется историческая правомерность капитала. Напротив, А. Смит уже дал правильную формулу. Насколько важно было свести стоимость к труду, настолько же важно было свести прибавочную стоимость к прибавочному труду, и притом в совершенно определенных выражениях.

Рикардо исходит из имеющегося налицо факта капиталистического производства. Стоимость труда меньше стоимости того продукта, который создается этим трудом. Стоимость продукта поэтому больше стоимости того труда, который производит этот продукт, или больше стоимости заработной платы. Избыток стоимости продукта над стоимостью заработной платы составляет прибавочную стоимость. (Рикардо ошибочно говорит о прибыли, но он отождествляет здесь, как уже раньше было отмечено, прибыль с прибавочной стоимостью и говорит в действительности об этой последней.) Для Рикардо является фактом, что стоимость продукта больше стоимости заработной платы. Как возникает этот факт, остается неясным. Рабочий день, взятый в целом, превышает ту часть рабочего дня, которая требуется для производства заработной платы. Почему? Это у Рикардо остается невыясненным. Поэтому величина совокупного рабочего дня ошибочно предполагается у Рикардо фиксированной, а отсюда непосредственно следуют неправильные выводы. В результате этого увеличение или уменьшение прибавочной стоимости Рикардо может объяснять только возрастанием или падением производительности того общественного труда, который производит необходимые жизненные средства. Иначе говоря, Рикардо знает только относительную прибавочную стоимость.

[656] Ясно, что если бы у рабочего весь его день уходил на то, чтобы производить свои собственные жизненные средства (т. е. товары, равные по стоимости его собственным жизненным средствам), то невозможна была бы никакая прибавочная стоимость, а следовательно, невозможны были бы капиталистическое производство и наемный труд. Для того чтобы капиталистическое производство существовало, производительность общественного труда должна быть достаточно развитой, чтобы имел место избыток совокупного рабочего дня над рабочим временем, необходимым для воспроизводства заработной платы, т. е. чтобы существовал прибавочный труд той или иной величины. Но столь же ясно, что, если при данном рабочем времени (при данной величине рабочего дня) может быть весьма различна производительность труда, то, с другой стороны, при данной производительности труда может быть весьма различно рабочее время, величина рабочего дня. Далее, ясно, что если необходимо предположить известный уровень развития производительности труда, чтобы мог существовать прибавочный труд, то одна только возможность этого прибавочного труда (т. е. наличие этого необходимого минимума производительности труда) еще не создает его действительности. Для этого необходимо предварительно вынудить рабочего работать сверх вышеуказанного предела, а вынуждает рабочего к этому капитал. Всего этого у Рикардо нет, а между тем отсюда-то и проистекает вся борьба за определение нормального рабочего дня.