Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

2) Нельзя, как это делает Родбертус, утверждать: если земледельческий продукт — согласно всеобщему закону — продается в среднем по его стоимости, то он должен давать добавочную прибыль, alias {20} земельную ренту, — как если бы подобная продажа товара по его стоимости, но выше его средней цены составляла всеобщий закон капиталистического производства. Напротив, надо показать, почему в производстве сырья — в виде исключения и в отличие от того разряда промышленных продуктов, стоимость которых точно так же стоит выше их средней цены, — стоимости не понижаются до средних цен и вследствие этого дают добавочную прибыль, alias земельную ренту. Это объясняется просто существованием собственности на землю. Выравнивание происходит только тем путем, что капитал действует против капитала, так как только воздействующие друг на друга капиталы имеют силу осуществлять имманентные законы капитала. Постольку правы те, кто выводит земельную ренту из монополии; совершенно так же как монополия капитала одна только дает капиталисту возможность выжимать из рабочего прибавочный труд, так и монополия собственности на землю дает возможность земельному собственнику выжимать у капиталиста ту часть прибавочного труда, которая могла бы образовать постоянную добавочную прибыль. Те, кто выводит земельную ренту из монополии, ошибаются в том отношении, что полагают, будто монополия дает земельному собственнику возможность взвинчивать цену товара выше его стоимости. Напротив, действие монополии состоит здесь в том, чтобы удерживать стоимость товара на таком уровне, который выше его средней цены, — в том, чтобы делать возможной продажу товара не выше его стоимости, а именно по его стоимости.

Если взгляды Родбертуса подвергнуть такого рода изменениям, то перед нами будет правильное понимание дела. Тогда получит свое объяснение существование земельной ренты, в то время как Рикардо объясняет только существование различных земельных рент и фактически лишает земельную собственность всякого экономического значения. Далее, при таком понимании дела устраняется — у самого Рикардо, впрочем, только произвольная и для его хода мыслей ненужная — надстройка в виде утверждения, будто земледельческое производство становится все менее производительным, и в противоположность этому утверждению признаётся возрастание производительности в земледелии. Дело лишь в том, что на буржуазной основе земледелие является относительно менее производительным — другими словами, медленнее развивает производительные силы труда, — чем промышленность. Рикардо прав, когда он выводит «избыточную прибавочную стоимость» в земледелии не из большего плодородия, а из большего неплодородия.

Что касается различия земельных рент, то при одинаковом вложении капитала на равновеликих участках земли оно объясняется различием в естественном плодородии, в особенности, прежде всего, для тех продуктов, из которых получается хлеб, этот главный предмет питания; при равных же земельных участках одинакового плодородия различие рент объясняется неодинаковым вложением капитала. Первое, естественное различие обусловливает различие не только в величине земельной ренты, но и в ее высоте, или норме, сравнительно с затраченным капиталом; второе, промышленное различие обусловливает только увеличение земельной ренты пропорционально величине затраченного капитала. Различие в результате может получиться также и при последовательных вложениях капитала на одном и том же участке земли. Существование различных добавочных прибылей, или различных земельных рент, на земельных участках различного плодородия не есть еще то, что отличает земледелие от промышленности. Что отличает земледелие от промышленности, так это — фиксированность этих добавочных прибылей, которые здесь покоятся на базисе, данном природой (этот базис, правда, может быть более или менее выравнен), тогда как в промышленности — при одинаковой средней прибыли — они имеют всегда лишь мимолетный характер и всегда возникают только потому, что совершается переход к более производительным машинам и к более эффективным комбинациям труда. В промышленности добавочную прибыль, получаемую путем понижения средних цен, всегда приносит приходящий последним, наиболее производительный капитал. В земледелии же причиной добавочной прибыли может являться — и очень часто необходимо является — не абсолютное увеличение плодородия лучших участков, а относительное увеличение их плодородия, обусловленное тем, что в обработку вводится менее плодородная земля. В промышленности более высокая относительная производительность, добавочная прибыль (которая быстро исчезает) всегда должна быть результатом абсолютного увеличения производительности вновь вложенного капитала по сравнению с прежним. В промышленности никакой капитал (мы не говорим здесь о кратковременном увеличении спроса) не может давать такую добавочную прибыль, которая была бы обусловлена тем, что в данную отрасль промышленности вновь вступают менее производительные капиталы.

[486] Но и в земледелии (как это допускает и Рикардо) более плодородная почва — почва, которая либо плодороднее от природы, либо, благодаря новейшим успехам техники, становится плодороднее, чем старая почва при прежней технике, — может вступить в обработку на более поздней стадии, может даже явиться причиной того, что (как это имеет место в горной промышленности и в производстве колониальных продуктов) часть старой почвы будет изъята из обработки или что на старой почве будет введен другой вид земледельческого производства, доставляющий другой продукт.

То обстоятельство, что различия земельных рент (добавочных прибылей) более или менее фиксируются, отличает земледелие от промышленности. Однако отнюдь не почва, а конкуренция, капиталистическое производство является причиной того, что средние условия производства определяют рыночную цену и таким образом поднимают ту цену продукта, которая стоит ниже этого среднего уровня, выше цены данного продукта и даже выше его стоимости; это, стало быть, не закон природы, а общественный закон.

Согласно этой теории, нет необходимости ни в том, чтобы с самой худшей земли уплачивалась земельная рента, ни в том, чтобы с такой земли никакой ренты не уплачивалось. Равным образом возможно и то, что там, где не получается никакой земельной ренты, а получается только обычная прибыль, или даже там, где отсутствует и эта последняя, — все же уплачивается аренда, т. е. земельный собственник получает земельную ренту, хотя с экономической точки зрения никакой земельной ренты здесь нет.