Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

Эта глава 2-я («О ренте»), [526] — глава 3-я («О ренте с рудников») является всего лишь дополнением к ней, — в полном соответствии с ходом исследования у Рикардо, открывается опять-таки вопросом: противоречат ли земельная собственность и земельная рента определению стоимостей товаров рабочим временем?

«Остается, однако, еще рассмотреть», — так начинает Рикардо главу 2-ю («О ренте»), — «вызывает ли обращение земли в собственность и возникновение вследствие этого ренты какое-либо изменение в относительной стоимости товаров, независимо от необходимого для их производства количества труда» («Principles of Political Economy», 3rd edition, London, 1821, стр. 53) [Русский перевод, том I, стр. 65].

Чтобы выполнить это исследование, Рикардо не только вводит en passant {46} соотношение между «рыночной ценой» и «действительной ценой» (денежным выражением стоимости), но и предполагает, как нечто данное, все капиталистическое производство и всю свою концепцию соотношения между заработной платой и прибылью. Поэтому и получилось, что то, о чем говорится в главе 4-й («О естественной и рыночной цене»), в главе 5-й («О заработной плате») и в главе 6-й («О прибыли»), не только уже предположено, но и подробно развито в первых двух главах («О стоимости» и «О ренте»), а также в главе 3-й, представляющей собой приложение к главе 2-й. В следующих трех главах, поскольку они вообще дают что-нибудь теоретически новое, лишь там и сям восполняются пробелы, вводятся дополнительно более точные определения, которые большей частью должны были бы по праву найти себе место уже в 1 и 2-й главах.

Таким образом, все произведение Рикардо содержится в его первых двух главах. В них развитые буржуазные производственные отношения, а стало быть также и развитые категории политической экономии, поставлены на очную ставку с их принципом, с определением стоимости, и подвергнуты допросу на предмет выяснения того, в какой мере они непосредственно соответствуют этому принципу, или для выяснения того, как обстоит дело с теми кажущимися отклонениями, которые они вносят в стоимостное отношение товаров. Эти дне главы книги Рикардо содержат всю его критику предшествующей политической экономии, решительный разрыв с присущим А. Смиту и пронизывающим все его произведение противоречием между эзотерическим и экзотерическим способом рассмотрения и благодаря этой критике дают вместе с тем некоторые совершенно новые и поразительные результаты. Отсюда то высокое теоретическое наслаждение, которое доставляют эти две первые главы. так как они кратко и сжато дают критику старых представлений, растекавшихся вширь и заводивших в тупики, и изображают всю буржуазную экономическую систему как подчиненную одному основному закону, выделяя и концентрируя самое существенное в разрозненных и многообразных явлениях. Но то теоретическое удовлетворение, которое доставляют эти две первые главы благодаря их оригинальности, единству основного воззрения, простоте, концентрированности, глубине, новизне и многообъемлющей сжатости изложения, неизбежно исчезает при дальнейшем чтении книги. Местами и здесь нас пленяет оригинальность отдельных рассуждений. Но в целом изложение вызывает утомление и скуку. Дальнейший ход изложения уже не является дальнейшим развитием мысли. Там, где изложение не заключается в монотонном формальном применении одних и тех же принципов к разнородному, по внешним признакам притянутому материалу или в полемическом отстаивании этих принципов, оно только содержит либо повторения, либо дополнения; в лучшем случае в последних частях книги там и сям делается тот или иной поразительный вывод.

В нашей критике Рикардо мы должны различать то, чего сам он не различал. [Во-первых,] его теорию прибавочной стоимости, — эта теория, конечно, имеется у Рикардо, хотя он и не фиксирует прибавочную стоимость в ее отличии от ее особых форм: прибыли, ренты, процента. Во-вторых, его теорию прибыли. Мы начнем с анализа рикардовской трактовки прибыли, хотя место ему не в этом отделе, а в историческом приложении к отделу III [68].

Предварительно еще несколько замечаний о том, как Рикардо беспорядочно смешивает друг с другом [различные] определения «стоимости». На этом основывается полемика Бейли против Рикардо. Но это важно и для нас.

Сначала Рикардо называет стоимость «меновой стоимостью» и вместе с А. Смитом определяет ее как «способность покупать другие блага» («Principles», стр. 1) [Русский перевод, том I, стр. 33]. Это — меновая стоимость в том виде, в каком она прежде всего выступает в явлении. Но затем он переходит к действительному определению стоимости:

«Относительная стоимость товаров, существующая в настоящем или же прошедшая, определяется тем сравнительным количеством товаров, которое производится трудом» (там же, стр. 9) [Русский перевод, том I, стр. 38].

«Относительной стоимостью» здесь называется но что иное, как меновая стоимость, определяемая рабочим временем. Но относительная стоимость может иметь также и другой смысл, а именно — поскольку меновую стоимость одного товара я выражаю в потребительной стоимости другого, например меновую стоимость сахара — в потребительной стоимости кофе.

«Относительная стоимость двух товаров изменяется, и мы хотим знать, в каком из них произошло изменение» (там же, стр. 9) [Русский перевод, том I, стр. 38].

Какое изменение? Эту «относительную стоимость» Рикардо в дальнейшем называет также «сравнительной стоимостью» (там же, стр. 448 и сл.) [Русский перевод, том I, стр. 306 и сл.]. Мы хотим знать, в каком товаре произошло «изменение», т. е. мы хотим определить изменение той «стоимости», которая выше именовалась относительной стоимостью. Например, 1 фунт сахара = 2 фунтам кофе. Позже 1 фунт сахара = 4 фунтам кофе. «Изменение», которое мы хотим узнать, заключается в следующем: изменяется ли «необходимое рабочее время» для сахара или же для кофе, стоит ли теперь сахар вдвое большего количества рабочего времени, чем прежде, или же кофе стоит вдвое меньшего его количества, чем прежде, и какое из этих «изменений» в рабочем времени, соответственно необходимом для производства этих товаров, вызвало это изменение в их меновом соотношении. Таким образом, эта «относительная, или сравнительная, стоимость» сахара или кофе, — то соотношение, в котором они обмениваются, — отличается от относительной стоимости в первом смысле. Относительная стоимость сахара в ее первом смысле определяется той массой сахара, которая [527] может быть произведена в течение определенного рабочего времени. Во втором случае относительная стоимость сахара [и кофе] выражает то соотношение, в котором они обмениваются друг на друга, а изменения в этом соотношении могут проистекать из того, что «относительная стоимость» в первом смысле изменилась для кофе или для сахара. То соотношение, в котором они обмениваются друг на друга, может остаться тем же самым, хотя их «относительные стоимости» в первом смысле изменились. 1 фунт сахара по-прежнему может равняться 2 фунтам кофе, хотя рабочее время, необходимое для производства сахара и кофе, увеличилось вдвое или уменьшилось наполовину. Изменения в их сравнительной стоимости, т. е. в том случае, когда меновая стоимость сахара выражается в кофе и наоборот, обнаружатся только тогда, если их относительные стоимости в первом смысле, т. е. стоимости, определяемые количеством труда, изменились не в одинаковой мере — следовательно, если произошло изменение в их соотношении. Абсолютные изменения, если они не меняют первоначального соотношения, т. е. если они одинаковы по своей величине и происходят в одном и том же направлении, не вызовут никакого изменения в сравнительных стоимостях этих товаров, а также и в их денежных ценах, так как стоимость денег, если она изменяется, изменяется в одинаковой мере для них обоих. Поэтому, выражаю ли я стоимость каждого из двух товаров в потребительной стоимости другого из них или в их денежной цене, представляя обе стоимости в потребительной стоимости третьего товара, — эти относительные, или сравнительные, стоимости, или цены, остаются теми же, и их изменения следует отличать от изменений их относительных стоимостей в первом смысле, т. е. поскольку они выражают исключительно лишь изменение количества рабочего времени, необходимого для их собственного производства, т. е. овеществленного в них самих. Эта последняя относительная стоимость выступает, стало быть, как «абсолютная стоимостью в сравнении с относительными стоимостями во втором смысле, в смысле реального выражения меновой стоимости одного товара в потребительной стоимости другого или в деньгах. Поэтому-то у Рикардо для обозначения «относительной стоимости» в первом смысле и встречается выражение «абсолютная стоимость».