Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Все это показывает, что автор сочинения «Observations on certain Verbal Disputes», так же как и Бейли, ничего не понимает в стоимости и в сущности денег, если они обособление стоимости в нечто самостоятельное трактуют как какую-то схоластическую выдумку экономистов. Это обособление стоимости в нечто самостоятельное еще больше выступает в капитале, который в известном смысле может быть назван стоимостью, совершающей процесс движения, — следовательно, так как стоимость только в деньгах имеет самостоятельное существование, — деньгами, совершающими процесс движения, проходящими ряд процессов, в которых они сохраняются, исходят от себя и возвращаются к себе в увеличенном количестве. То, что парадокс действительности выражается также и в словесных парадоксах, которые противоречат обыденному человеческому рассудку, противоречат тому, что имеют в виду вульгарные экономисты и о чем, по их мнению, они говорят, — это понятно само собой. Противоречия, проистекающие из того, что на основе товарного производства частный труд выражает себя как всеобщий общественный труд, что отношения людей представляются как отношения вещей и как вещи, — эти противоречия лежат в самом предмете, а не в словесном выражении предмета.}

Часто кажется, что Рикардо думает, — и он на самом деле иногда так выражается, — будто количество труда является решением ошибочной или ошибочно понятой проблемы «неизменной меры стоимостей», подобно тому как хлеб, деньги, заработная плата и т. п. раньше рассматривались и выдвигались в качестве такого рода доморощенного средства для решения этой проблемы. Эта ложная видимость получается у Рикардо оттого, что для него решающей задачей является определение величины стоимости. Вот почему он и не понял той специфической формы, в которой труд есть элемент стоимости, и в особенности не понял необходимости того, чтобы отдельный труд был представлен как абстрактно всеобщий и, в этой форме, как общественный труд. Поэтому Рикардо не понял связи образования денег с сущностью стоимости и с определением этой стоимости рабочим временем.

Сочинение Бейли имеет некоторую заслугу постольку, поскольку он своими возражениями вскрывает смешение «меры стоимости», выраженной в деньгах как товаре наряду с другими товарами, с имманентной мерой и субстанцией стоимости. Но если бы сам он подверг анализу деньги как «меру стоимости», не только как количественную меру, но и как качественное превращение товаров, то он сам пришел бы к правильному анализу стоимости. Вместо этого Бейли не идет дальше поверхностного рассмотрения внешней «меры стоимости», уже предполагающей стоимость, и остается в сфере рассуждений, лишенных какой бы то ни было подлинной мысли.

[822] Однако у Рикардо можно все же найти отдельные места, где он прямо отмечает, что количество содержащегося в товарах труда лишь потому есть имманентная мера величин их стоимости, различий в величине их стоимости, что труд есть то, в чем различные товары одинаковы, единое в них, их субстанция, внутренняя основа их стоимости. Он только упустил исследовать, в какой определенной форме труд является этим.

«Если мы принимаем труд за основу стоимости товаров, а сравнительное количество труда, необходимое для их производства, за меру, определяющую соответственные количества товаров, которые должны быть даны в обмен друг на друга, то из этого еще не следует, что мы отрицаем случайные и временные отклонения фактической, или рыночной, цены товаров от этой их первичной и естественной цены» (Ricardo. Principles. 3rd edition. London, 1821, стр. 80) [Русский перевод, том I, стр. 81].

««Измерить… [говорит Дестют де Траси]… значит найти, сколько они»» (измеряемые вещи) ««содержат… однородных с ними единиц». Франк был бы мерой стоимости только для того или другого количества того самого металла, из которого сделаны франки, если бы франки и предмет, подлежащий измерению, не могли быть сведены к некоторой другой мере, являющейся общей для них обоих. Возможность такого сведения, по моему мнению, существует, ибо оба они являются результатом труда, и поэтому труд» (так как труд есть их causa efficiens {57} ) «есть та общая мера, с помощью которой могут быть определены как их действительная, так и их относительная стоимость» (Ricardo, Principles. 3rd edition. London, 1821, стр. 333–334) [Русский перевод, том I, стр. 233–234].

Все товары могут быть сведены к труду, как к тому, что в них есть единого. Чего Рикардо не исследует, это — той специфической формы, в которой труд выявляет себя как единое в товарах. Поэтому он и не понимает денег. Поэтому превращение товаров в деньги выступает у него как нечто только формальное, не проникающее глубоко во внутреннюю суть капиталистического производства. Но одно он нам говорит: только потому, что труд есть единое в товарах, только потому, что все товары суть лишь выражения одного и того же единого начала, труда, только поэтому труд является их мерой. Он только потому является их мерой, что он есть субстанция товаров как стоимостей. Рикардо не проводит надлежащего различия между трудом, поскольку он представлен в потребительных стоимостях, и трудом, поскольку он представлен в меновой стоимости. Труд как основа стоимости не есть особый труд, не есть труд того или другого особого качества. У Рикардо всюду проходит смешение между трудом, поскольку он представлен в потребительной стоимости, и трудом, поскольку он представлен в меновой стоимости. Правда, последняя форма труда есть лишь взятая в абстрактном виде первая.

Под действительной стоимостью Рикардо понимает в вышеприведенном отрывке товар как воплощение определенного рабочего времени. Под относительной стоимостью — выражение содержащегося в товаре рабочего времени в потребительных стоимостях других товаров.

Так вот, обратимся к Бейли.

Бейли цепляется за ту форму, в которой меновая стоимость товара как товара выражает себя, выступает в явлении. В общей форме она выявляет себя тогда, когда выражена в потребительной стоимости такого третьего товара, в котором все другие товары тоже выражают свою стоимость и который служит деньгами, — т. е. в денежной цене товара. В особой форме она выявляет себя тогда, когда меновую стоимость какого-нибудь товара я выражаю в потребительной стоимости какого-нибудь другого товара, т. е. как цену в хлебе, цену в холсте и т. д. Фактически меновая стоимость товара выступает, выражает себя для других товаров всегда только в том количественном отношении, в котором они обмениваются. Отдельный товар как таковой не может выразить всеобщее рабочее время, или он может выразить его лишь в виде уравнения данного товара с таким товаром, который служит деньгами, — т. е. в виде денежной цены данного товара. Но тогда стоимость товара А всегда представлена в определенном количестве потребительной стоимости Д, товара, функционирующего как деньги.