Дэвид Чалмерс - Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории

Посмотрим теперь, что правильно и что неправильно в аргументах Крипке, начав с его аргументов против конкретного тождества. Большинство считает их неубедительными. Связано это прежде всего с тем, что они опираются на интуиции о том, что считать той же самой вещью в разных возможных мирах, а такие интуиции, как известно, ненадежны. Тезис Крипке о том, что можно было бы иметь то же самое состояние боли без того же самого состояния мозга, опирается на тезис о существенности чувства боли, и только этого чувства, для того состояния боли. Но подобные утверждения о существенных свойствах индивидов трудно обосновать. Теоретик конкретного тождества может возразить, что не менее правдоподобной является и существенность для того состояния свойства активации С — волокон. Конечно, активация С — волокон не кажется существенной для боли как типа, но кто сказал, что она не является существенной для этой конкретной боли, особенно если она тождественна какому‑то состоянию мозга? И если это так, то мы просто не могли бы испытывать эту конкретную боль без определенного состояния мозга. (Подобную линию аргументации проводит Фелдман (Feldman 1974), доказывающий, что болезненность не обязательно должна быть чем‑то существенным для какой‑то конкретной боли, а также Макгинн (McGinn 1977), в конечном счете доказывающий, что для конкретной боли могли бы оказаться существенными как болезненность, так и активация С — волокон.) Если это так, то, воображая развоплощенную вариацию моей боли, мы воображаем не ту самую боль, а другую, нумерически отличную боль. Это же верно и для случая, когда мы воображаем активацию моих С — волокон без боли. Поэтому эти аргументы против конкретного тождества неубедительны, хотя аргументы против типового тождества и могут сохранять свое значение.

Кроме того, аргумент от развоплощения не может рассматриваться как убедительный довод против материализма. Он мог бы опровергать тезис о типовом тождестве вроде того, что был выдвинут Плейсом и Смартом, но материализм не нуждается в таком тезисе [22]. Как отмечает Бойд (Boyd 1980), материализм может и не предполагать, что ментальные состояния являются физическими состояниями во всех возможных мирах, — с ним совместимо утверждение, что в каких- то мирах ментальные состояния сформированы из чего‑то нефизического; главное, чтобы в нашем мире они имели физический состав. Возможность развоплощения показывает лишь возможность дуализма, но не его действительность [23]. Для иллюстрации этой мысли заметим, что мало кто взялся бы утверждать, что возможность нефизической жизни влечет за собой биологический дуализм. Возможно, что Крипке интересовал лишь аргумент против тезиса тождества, но в любом случае материализм выживает в своем более общем виде.

Это оставляет нас с аргументом от возможности реализации физических состояний без соответствующих им ментальных состояний, то есть, по сути, с аргументом от возможности зомби. Любопытно, что эта часть аргумента Крипке привлекла наименьшее внимание критиков, и большинство комментаторов сосредоточило свое внимание на возможности развоплощения. Аргумент против тезиса о сильном типовом тождестве, который поставляют нам зомби, опять‑таки может оказаться нерелевантным, поскольку материализм не нуждается в этом тезисе, но здесь неявно присутствует и более общий аргумент. Возможность реализации соответствующих физических состояний без боли, как доказывает Крипке (с. 153–154), демонстрирует то, что даже после того как Бог создал все физические процессы, протекающие, когда кто‑то испытывает боль, — скажем, мозг с активированными С — волокнами, — ему надо было сделать и кое‑что еще , чтобы эта активация чувствовалась как боль. И этого достаточно для того, чтобы можно было говорить о ложности материализма [24].

Данный аргумент от физических состояний без феноменальных состояний прямо соответствует выдвинутому мной аргументу против материализма. Соответствие простирается и на последующие маневры. На возражение, что эта ситуация всего лишь представима, но не реально возможна, Крипке ответит, что мы не можем отделаться от такой представимой ситуации, как от ситуации, в которой некто лишен ощущения боли, но не самой боли, поскольку в любом возможном мире испытывать боль — значит иметь болевые ощущения (то есть вторичный интенсионал и первичный интенсионал «боли» совпадают). К этому мы могли бы добавить (вместе с Джексоном (Jackson 1980)), что, даже если оспорить эту эквивалентность, аргумент против материализма будет проходить в применении пусть и не к самой боли, но к чувству боли (то есть даже если эти интенсионалы не совпадают, аргумент все равно проходит при использовании первичного интенсионала). Эти ответы изоморфны ответам, которые были даны мной на подобные возражения, рассмотренные ранее в этой главе.

(Заметим, что, выдвигая тезис о том, что кажущаяся представимой, но невозможная ситуация должна быть охарактеризована как неверно описанная эпистемически возможная ситуация, Крипке, по сути, одобряет «слабую» трактовку апостериорной необходимости: пространства представимых и возможных миров совпадают, но апостериорные факторы накладывают ограничения на их корректное описание [25]. Чтобы убедиться в этом, обратим внимание на то, что сторонник «сильной» метафизической необходимости, согласно которой пространство возможных миров есть собственное подмножество пространства представимых миров, не будет отстаивать подобный тезис. Согласно этому представлению, мы могли бы корректно описывать эпистемически возможную ситуацию, но при этом она все же могла бы оказываться (изначально) метафизически невозможной. Использование Крипке стратегии неверного описания, напротив, указывает на неявное одобрение им двумерной модели: все его примеры неверного описания и впрямь можно рассматривать как случаи, в которых мир описывается сообразно первичным, а не вторичным интенсионалам.)

Этот аргумент от физических состояний без феноменальных состояний кажется мне самой убедительной частью того анализа, который мы находим у Крипке. Она часто игнорируется в ходе дискуссий о тезисе тождества, развоплощении и т. п.; и сам Крипке выносит эту часть обсуждения на периферию. Я, однако, полагаю, что именно эта часть его анализа в конечном счете несет на себе основное бремя его аргументации.

В итоге мне кажется, что в той мере, в какой аргумент Крипке против материализма достигает цели, (1) возможность развоплощения неубедительна как аргумент против материализма, но это несущественно в данном случае; (2) аналогичным образом неубедительны, но несущественны аргументы, сформулированные в терминах тождества; (3) несущественна и эссенциалистская метафизика, за исключением того, что чувство боли является существенным для боли как типа, — но это всего лишь факт, говорящий о том, что означает «боль»; и (4) крипкеанский аппарат жесткой десигнации и т. п. не играет главной роли, хотя и требуется для ответа на некоторые возражения [26]. Но его аргумент имеет здоровое ядро, содержащее, по сути, аргумент от отсутствия логической супервентности.