Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

1 августа 1809 г. в представленном королю списке членов заключалось 696 участников. Они были набраны из всех сословий и профессий. Офицеры, ученые, художники, чиновники, представители дворянства и городского общества, лютеране, реформаторы и католики единодушно собрались вокруг знамени Тугендбунда в благородном соревновании, с сердцами, исполненными живой любви к отечеству, веры в себя и самоотверженной энергии, объединенные решением смело заявить о своем праве быть немцами.

Тугендбунд достиг апогея своего развития. С этой минуты развитие союза остановилось. Не имело большого значения то, что появилось много бесполезных формальностей, что пафос и фраза стали играть нередко большую роль, чем это было нужно для дела. Едва ли также особенно повредило всему делу то обстоятельство, что двусмысленные и негодные элементы проникли в ряды избранных, как ни неприятно это было. Гораздо больше вредило несочувствие приверженцев Франции, огромной массы трусливых и равнодушных, которые беспокоились, как бы из‑за этого союза французы не погубили окончательно бедное государство, филистеров, которые охотно удивляются чужой силе и храбрости, но решительно отвергают предложение самим принять участие в деле. Но самым роковым образом отразилось то недоверие, с которым правительство отнеслось к разрешенному им самим союзу. Времена, когда вотчинное полицейское государство видело смысл своего существования в опеке над гражданами, еще не отошли в область предания. Весной 1809 г. союз получил предостережение, так как высшая администрация заметила, по ее словам, что он приобретает «характер тайного сообщества». Одновременно с этим получилось приказание о представлении списка членов. Вследствие этого знатные члены отвернулись от союза. Затем разыгралась история Шилля, к которому примкнули такие сочлены, как лейтенант Берш и граф фон Крокков. Хотя они вскоре были исключены из общества за заговор, все же усилившееся благодаря этому подозрительное отношение к обществу не уменьшилось. Быстро распространявшиеся ложные сообщения обвиняли союз в противозаконных, изменческих действиях и самым позорным образом клеветали на него. Хотя принц Германн фон Гогенцоллерн — Гехинген, стоявший, начиная с 3 августа 1809 г., во главе союза, в качестве главного цензора, старался доказать королю всю безосновательность этих обвинений, судьбы уже нельзя было отвратить, тем более что теперь и корсиканский деспот повелительно требовал закрытия союза. Инстинктом ненависти он почуял в этих «северных якобинцах» опасных врагов для своего могущественного положения в немецких государствах. В конце концов, до короля дошли даже предложения и просьбы из среды самого союза, ходатайствовавшие об его уничтожении. Таковое последовало 31 декабря 1809 г. Акты общества были арестованы и сданы опечатанными на хранение, прежним членам их «сочленство не было поставлено ни в заслугу, ни в вину» и был отдан приказ, «чтобы в печать не проникло никаких статей или упоминаний обо всем этом деле».

Первоначальный устав союза состоял из самых простых форм. Его основу составляли набросанные при его учреждении основные законы. Руководящей при этом идеей служила мысль, что сочлены, соответственно различным задачам союза, должны были работать в особых отделениях или камерах. Союз сочленов в месте учреждения, именно в Кенигсберге, должен был образовать «Основной ферейн».

Все тамошние камеры должны были составлять «главную камеру» и находиться во главе союза, тогда как исходящие отсюда учреждения должны были носить в других местах название «Zweigvereinoe» (отделение ферейна).

Эти простые формы вскоре перестали отвечать растущим потребностям. Устав был переработан и усовершенствован. Отдельные виды деятельности союза, направленной на общую цель, были сильнее, чем раньше, разграничены между собой.

Новый проект не встретил сочувствия со стороны правительства; он был подвергнут пересмотру, и переделанный таким образом устав был 5 апреля 1809 г. представлен на утверждение королю. Он получил теперь громоздкий и запутанный характер. И тут ясно обнаружилось, что тогдашнее поколение, еще только высвобождавшееся из прежнего связанного положения, еще не приспособилось к свободной, практической и активной союзной деятельности в широком масштабе.

Пересмотренный устав проектировал в качестве высшего руководящего учреждения союза «Высокий совет». До его возникновения высшим управляющим органом должен был служить Кенигсбергский основной ферейн. В нем было 18 сочленов, и он составлялся из «совета» основного ферейна и Кенигсбергских камер, из пяти «помощников» этих учреждений и из представителя учреждения, имевшего целью нравственное развитие солдат.

Организованному таким образом «Основному ферейну» были подчинены провинциальные и боковые камеры, которые были обязаны ему повиновением. Коль скоро в каком‑либо городе вступало в союз известное число сочленов, обыкновенно 10–12, можно было, согласно уставу, приступать к образованию провинциальной камеры. Каждая из них выбирала для ведения подлежащих ее ведомству дел общественное управление.

Если камера состояла из 10 членов, то для указанной цели было достаточно одного советника и одного цензора. Если же число ее сочленов возрастало до 50, то выбиралось 5 советников и один цензор. Это управление, называвшееся в своем целом «советом», оставалось в должности в течение года, после чего одна треть его членов выбывала по жребию. На их место вступали два других, так что в совете заседало всегда четыре старых и два новых члена.

Совет камеры собирался раз в неделю для исполнения своих обязанностей. Председатель ежемесячно менялся. Каждый месяц происходило общее собрание камеры.

Все провинциальные камеры подчинялись выбранному из их среды провинциальному «совету». Такие провинциальные «советы» предстояло учредить в Кенигсберге для Восточной и Западной Пруссии по эту сторону Вислы; в Кольберге — для областей между Вислой и Одером (Западная Пруссия, Померания и Неймарк); в Берлине — для провинций между Одером и Эльбой; в Бреславле — для Силезии и для лежащих на левом берегу Одера частей Неймарка.

Члены провинциального «совета» могли оставаться в должностях в течение трех лет. К его функциям принадлежало учреждение новых камер и надзор за работами существующих, предварительный пересмотр поступающих проектов законов, доставление «Основному ферейну» отчетов о деятельности, объявление об исходящих от него постановлениях. Для этой цели он собирался, по меньшей мере, по два раза в месяц.

Нечто вроде боковых камер образовали так называемые «свободные ферейны» ( Freivereine), то есть общества, члены которых набирались из представителей низших народных классов в городах и в деревне, восприимчивых к образованию и более высоким жизненным идеалам, но еще недостаточно подготовленных к самой союзной деятельности. Свободные ферейны собирались в свободные часы или по воскресным и праздничным дням, чтобы занимать своих сочленов чтением общеполезных по содержанию сочинений и интересными беседами и расширять их кругозор. Их члены были обязаны влиять на окружающих словом и примером, «чтобы приучить к разумному пониманию и чистому, нравственному образу мыслей и чтобы внушить им более горячую любовь к отечественной конституции и живое чувство национальной чести».