Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

Возвращение Наполеона с Эльбы привели лишь к временному перерыву в реакционной деятельности, которая с тем большей энергией возобновилась после второго Парижского мира.

Результаты меттерниховской системы обнаружились вскоре в полном крушении государственного хозяйства. Финансы пришли в совершенный упадок; о торговле и промышленности при неопределенности всех отношений едва ли могла вестись речь, а земледелие, некогда служившее источником народного благосостояния, не могло развиваться рядом с едва обложенными податями латифундиями дворянских семей. Растраты и подкупы чиновников были всем известны, и на них смотрели сквозь пальцы; а разбойники и бродяги сделались могущественной силой, с которой правительства то вели переговоры и заключали трактаты, то вступали в кровавую борьбу.

Существенное участие в разложении и крушении государственной жизни принадлежало также существовавшим уже давно в Италии политическим тайным союзам, в особенности карбонариям. Имея во всех провинциях свои отделения, карбонарии старались возбудить и поддержать в среднем сословии и в армии конституционные взгляды. У правительств не было ни уважения, ни силы, чтобы решительно противодействовать мятежному движению.

Когда известие о восстании войск в Кадисе и быстрых успехах революции кортесов пришло в Неаполь, среди карбонариев началось сильное движение. Их посланные подняли гарнизоны Колы и Авеллино. К восставшим немедленно присоединились епископ, учреждения и граждане города Авеллино, и в революционном опьянении этого дня было решено принудить короля к введению испанской конституции, хотя никто не имел о ней ясного представления.

Затем революционные события разыгрались подобное тому, как уже известные нам события в Испании. Главное предводительство всем войском было возложено на генерала Гульельмо Пеле, бывшего офицера Мюрата, пользовавшегося доверием карбонариев, а из уважаемых лиц либерального образа мыслей была создана правительственная хунта. 13 июля престарелый король, украшенный красно — черно — синими цветами карбонариев, присягнул конституции. Все, казалось, были удовлетворены; искреннее воодушевление охватило все сердца. Общественное мнение за границей с изумлением взирало на этот акт патриотического подъема.

Иначе разыгрались события в Палермо. Это было вечером накануне праздника св. Розалии, патронессы-защитницы города. Как всегда, и в этот раз на торжество стеклись из деревень бесчисленные толпы народа. Собравшуюся празднично настроенную массу поразило, подобно молнии из ясного неба, известие об удачно произведенной в Неаполе революции и об отказе короля распространить конституцию, которой он только что присягнул, также на остров. Революционная мечта о свободе в один миг прорвала все границы. Соединившись с отпавшими солдатами, заграничными карбонариями и демократами и выпущенными преступниками, недисциплинированная масса дала простор своей ярости и жажде разрушения. Лишь несколько дней спустя быстро организованная хунта безопасности остановила разгул черни.

В сравнении с эксцессами в Сицилии — революция в Неаполе продолжала оставаться в пределах умеренности. Это составляло главным образом заслугу влиятельных карбонариев. Тайный союз, к которому тогда принадлежало около 300 тысяч посвященных, имел со своими 1000 отделениями или вендитами то же значение для хода общественных отношений, как якобинский клуб во французской революции. Знаки и цвета карбонариев были везде предметом боязливого почтения; носители их соблюдали великолепную дисциплину, надзирали за агитаторской деятельностью уличных демагогов, влияли решающим образом на организацию полиции, городской милиции, на усовершенствование войска и оказывали правительству широкую и сильную поддержку при собирании податей и подавлении анархистских попыток, обнаружившихся в провинциях.

Парламент, находившийся также под влиянием карбонариев, чем дальше, тем все сильнее спускался по наклонной плоскости стремления к новшествам и старался в особенности ограничить права королевской власти и расширить и укрепить собственную власть в демократическом духе. Для охраны палаты, по призыву вождей союза, из провинций явились тысячи вооруженных карбонариев во главе с некоторым количеством монахов, шедших с крестами и кинжалами за поясом.

Парламентская деятельность испытала, однако, немного недель спустя, неприятный перерыв.

Меттерних не бездействовал. По его настоянию собравшийся в январе 1821 г. в Лайбахе совет государей постановил отменить в Неаполе конституционную форму правления при помощи вооруженной силы. Исполнение этой меры было возложено на Австрию.

Это соглашение подлило масла в пламя народного воодушевления. Милиционеры стекались огромными толпами к знаменам, которые были украшены супругой кронпринца трехцветными лентами ее собственной работы, и состязались с общинами в самоотверженной преданности отечеству. В ложах карбонариев произносилась масса патриотических речей. Все были проникнуты пламенною решимостью постоять до последней капли крови за независимость и конституцию страны. Либералы всей Европы с тревогой и участием ожидали исхода многозначительной борьбы. Ибо теперь должен был получить свою санкцию недавно выставленный политический принцип, на основании которого трибунал монархов великих держав присвоил себе право, в качестве европейского ареопага, разрешать внутренние дела и споры мелких государств в ущерб национальной свободе.

Но в решительный момент смелые слова и обещания карбонарских героев оказались бессильными. Когда подступили австрийские войска, плохо вооруженные, недисциплинированные милиционеры и легионы народного ополчения разбежались в паническом страхе, тогда как линейные войска перешли большей частью на неприятельскую сторону. Парламент был распущен. Главнокомандующий Пепе бежал за пределы страны и, заочно осужденный, много лет блуждал в качестве политического агитатора и авантюриста по различным странам. Другие хвастливые, смелые на словах вожди последовали его примеру. В несколько дней революция была подавлена позорным образом. И уже снова приступила к работе реакция, чтобы выковать цепи, которые должны были снова связать непокорные умы.

Армия была составлена наново, городская милиция распущена, общество карбонариев подавлено полицейскими и судебными преследованиями, и самодержавный строй был восстановлен. Исключительные суды в бесконечном ряде процессов назначали жестокие и позорящие наказания.

Решения Лайбахского конгресса и движение австрийских войск в Среднюю и Южную Италию вызвали и в Пьемонте, и в других частях Турина глубокое брожение. В Турине офицеры, студенты и аристократическая молодежь устроили заговор и образовали либерально — патриотическую партию. Среди участников и сторонников ее блистало немало имен, которые принимали выдающееся участие в последующей судьбе Аппенинского полуострова. Цель заговорщиков составляло возрождение Италии и устройство достойной национальной государственной жизни — идеал, который осуществился лишь спустя сорок лет, полных страданий и ударов судьбы.