Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

Вследствие этого многие молодые люди, даже из высшей аристократии, добивались приема в общину, которая таким образом пополнялась, подобно католической иерархии. Новые члены давали обет строжайшего сохранения тайны и вели в братстве уединенную тихую жизнь. Свою светлую одежду они заменяли жреческими одеяниями, коротким нижним платьем и плащом; премудрость друидов им сообщали в уединенных местах.

Обучение продолжалось довольно долго. У менее одаренных учеников нередко растягивалось на двадцать лет. Они обучались жреческому искусству письма, врачебному и счетному искусствам, математике, астрономии, их посвящали в учение о стихийных божествах и в догматическое вероучение. Обучение проводилось при помощи изречений, рассчитанных исключительно на механическое запоминание, оно имело характер глубочайшей тайны; его мистический язык мог быть понятым только посвященным. В целях соблюдения тайны ничто не записывалось и не обнародовалось.

Во главе общины стоял верховный жрец, которого члены выбирали из своей среды пожизненно. Знаками его достоинства были скипетр и дубовый венок.

Община разделялась на три разряда: эвбаги, или ваты, барды и сенани, или дризиды. Кроме этих степеней, был еще один разряд членов — женщин, во главе которых стояли также женщины — друиды.

Внешне друиды различных разрядов отличались одеждой. Одежда друидов была богато заткана золотом; они носили, кроме того, золотые браслеты, шейные цепи и кольца.

Для низших разрядов глубокое символическое значение имели серп луны и рог изобилия с луной на нем, для высшего — яйцо змеи, весьма древний мистический символ жизни из восточных мифов, и священная омела. Это вечнозеленое растение, которое в шестую ночь после полнолуния одетый в белое друид срезал золотым ножом с вершины дуба с особой церемонией, считалось талисманом, обладавшим высшей силой, и на таинственном языке жрецов называлось «целителем всех скорбей».

Собственно жрецами были дризиды; они хранили метафизические и этические учения их традиционной мудрости, они руководили судебными разбирательствами и государственными делами. Они вступали в брак, но обыкновенно вели замкнутую, созерцательную жизнь в священных дубовых рощах.

Ваты заведовали священными обрядами и выполняли весь сложный церемониал заклинаний, прорицаний, волшебства.

Кроме того, в их обязанности входило обучение новых членов правилам богослужения; они же занимались астрономическими наблюдениями и календарными вычислениями. Их времяисчисление, как можно заключить по сообщениям древних писателей, достигло высокой степени совершенства. При наблюдении небесных светил они, по — видимому, пользовались даже увеличительными стеклами, так называемыми головами друидов.

В их руках находилось также врачебное искусство. Хотя они и употребляли целебные травы, но все же при этом естественным способам лечения они придавали меньшее значение, чем мистическим обрядам, сопровождавшим собирание трав, и символическим средствам.

И наконец, барды играли у кельтов такую же роль, как пророки у иудеев. Они сопровождали войска во время походов своими песнями, возбуждая в воинах мужество, на религиозных празднествах пели хвалебные песни в честь богов, а во время торжественных пиров воспевали подвиги древних героев. Безумная отвага, упорное сопротивление, твердая выдержка — всеми этими доблестями, которые проявляли кельты в тянувшейся целые столетия отчаянной борьбе со своими победителями — в Галлии с римлянами и готами, в Англии и Ирландии с саксами и норманнами, — они в значительной степени обязаны тому воодушевлению, которое вызывали песни бардов.

Поэтому барды находились под божественным покровительством, и их слова имели огромное влияние на простодушные умы наивного народа. Они были главными руководителями общественного мнения и в важнейших государственных делах пользовались таким же авторитетом, как друиды.

Об отношениях между друидами обоих полов до нас дошли лишь весьма отрывочные сведения. Женщины были, вероятно, жрицами богинь и совершали жертвоприношения, которые полагалось выполнять одним лишь женщинам. Но главным образом они занимались волшебством и прорицанием. Подобно суеверным народам, кельты приписывали женщинам дар предвидения.

Некоторые женщины — друиды заведовали хозяйством в домах друидов, другие проводили свою жизнь в монашеском уединении. Такое общество существовало на острове Сене и, благодаря знаменитому оракулу, пользовалось широкой известностью в кельтских странах. Главные жрицы давали обет вечного целомудрия. С благоговейным трепетом взирал на них народ, и верующие шепотом рассказывали друг другу, что жрицы могут превращаться в зверей, предсказывать будущее и таинственными заклинаниями производить бурю на море, вызывать и усмирять ветры.

Вследствие этого жрицы стали считаться повсюду божественными существами, приносившими исцеление и благодать, являясь таким образом в представлении древнего мира высшим идеалом женщины, наряду с прекрасными женскими образами германского мира богов.

Тем более изумительно, что в представлении позднейших веков они превратились в злых ведьм, какими их изображает Шекспир в «Макбете».

Учение друидов, известное лишь посвященным и поэтому сохранившееся лишь в виде ничтожных отрывков, трактует главным образом о божествах, их силе, могуществе и иных свойствах, о происхождении и судьбе мира и о загробном существовании человеческой души.

Теологические исследования вопроса о множественности божеств, признаваемых народной верой кельтов, довели религиозное сознание друидов в скором времени до такой ступени, что им уже не трудно было возвыситься до монотеизма. В боге Таранисе они видели благодатную небесную силу, которая, обладая под различными именами самыми различными свойствами, объединяла в себе все божества кельтской мифологии; он был единым божеством, но только в народной религии представлялся в виде множества отдельных божеств. Весьма возможно, хотя это и трудно установить, что здесь сказалось влияние христианского воззрения.

Как это ни странно, фантастическая натурфилософия кельтских мудрецов приписала происхождение мира, который должен быть уничтожен огнем и водой, этому началу. По их учению, мир представляет собою страшный хаос, явившийся из ужасающей бездны. Вследствие этого и люди, зарождающиеся от этого хаоса, от природы злы и порочны, и потому они должны путем добродетельной жизни очиститься от прирожденной порочности. Это воззрение настолько близко к христианскому учению о первородном грехе, что можно было бы справедливо усомниться в его кельтском происхождении, если бы оно не было удостоверено неоспоримым свидетельством Юлия Цезаря.