Георг Шустер - История тайных обществ, союзов и орденов

Прежний гидальго бедняком отправился в святые места. Вернувшись на родину, он с невероятными усилиями и при самых изнурительных лишениях и упражнениях посвятил себя в Алькале и Саламанке изучению грамматики, философии и теологии. Его прозорливый ум достаточно скоро убедился в том, что ему не обойтись без систематического образования, если только он хочет оказать на чужие души глубокое воздействие.

Избежав лишь с трудом кровавой длани инквизиции, которая заподозрила в странном фантазере члена мистической секты Аломбрадос, Лойола поспешил из Саламанки в Париж, где и занимался, живя в самом бедственном положении, риторикой и философией. Здесь ему удалось воодушевить в пользу своего идеала будущего, а именно основания ордена для распространения среди еретиков и язычников истинной веры, своих товарищей по занятиям, савойца Пьера Лефевра (1506–1546) и испанца Франсиско Ксанье (1506–1552), честолюбивых, но мечтательных и горячо отдавшихся делу молодых людей. После того как Лойола привязал к себе своей самоотверженной службой еще других товарищей, остроумного Сальмерона и одаренного страстным красноречием Лайнеза, маленькая группа дала в подземной часовне Мариинской церкви в Монматре обет принять духовный крестовый поход против неверующих на Святую землю. В том случае если бы непреодолимые трудности сделали этот план неосуществимым, они собрались предложить папе свои услуги и оставить себя совершенно в его распоряжении. Так совершилось в тайне основание иезуитского ордена.

После короткого пребывания на родине Лойола, согласно предварительному уговору, встретился с своими друзьями, к которым в Венеции присоединилось еще три новых товарища. Вспыхнувшая между последней и турками война помешала предположительной поездке на Восток, благодаря чему дело приняло предвиденный уже ранее оборот. И тогда уже молодой орден начал с напряженным вниманием следить за массовыми отпадениями от веры на Западе, вызванными реформацией.

Когда и после войны не представилось случая приступить к поездке в Палестину, друзья направились в Рим. По дороге старому офицеру пришла в голову высокомерная мысль дать союзу на военный лад название «отряда Иисуса» (compania de Jesus, societas Jesu), дерзость, которой остальные ордена никогда не могли простить нелюбимому товарищу.

В Риме этому серьезному союзу удалось заявить себя высокополезной деятельностью: он кормил бедных на собранные милостыней деньги, ухаживал с огромным самоотвержением за бедными больными, обратил многих евреев в христианство. Все это производило глубокое впечатление на все слои населения. Наконец 27 сентября 1540 г. состоялось церковное утверждение общества буллой Regimini militantis.

Соответственно с характером нового ордена, жизнь его основателя по — прежнему была посвящена уходу за больными, обучению детей и духовному наставлению паствы. С железной энергией, закаленной пламенным фанатизмом, он беспрестанно предавался духовным упражнениям и убивал в себе все чувственные порывы. Притом он был «взвешивающим, организующим и стратегическим умом», человеком, который достаточно часто представлял самые блестящие доказательства гибкости и ума, поразительного знания света. Это вполне доказывается следующим его предписанием: «Хороший ловец душ должен многое пропускать, как бы не понимая. Но раз ему удалось сделаться господином воли, тогда он сможет вести своего воспитанника по пути добродетели, куда он только пожелает». Неутомимый, одаренный творческим разносторонним умом генерал — это одно из замечательных явлений новой истории — умер 31 июля 1556 г.

К трем обычным орденским обетам — целомудрия, бедности и послушания — общество Иисуса прибавило еще четвертый: посвятить свою жизнь служению Христу и папам как его земным представителям. Они обязывались в делах душевного спасения и распространения веры везде и всегда, без малейших промедлений и отговорок, тотчас же повиноваться всем предписаниям ныне правящего папы и его преемников.

В эпоху, когда весь мир, казалось, отказывался от Рима, орден, быстро перешедший от фантастических замыслов к трезвой практической деятельности, приносил к стопам папы свою безусловную покорность. «Это перст Божий!» — воскликнул Павел III, читая устав ордена. И вскоре после этого, 27 сентября 1540 г., хитрый, искушенный во всех тонкостях дипломатии глава церкви, это дитя сего мира, постоянно, несмотря на свои семьдесят лет, веселый и любезный, папа Павел III не только утвердил орден, но и даровал его членам самые широкие полномочия, права и индульгенции всех видов. Его преемники превратили орден в особое, самостоятельное учреждение в церкви, желая уверенно опираться на его абсолютистское управление; впрочем, вследствие этого сам папа достаточно часто оказывался только игрушкой в руках орденского генерала.

«С каждым годом, с каждым месяцем, с каждым днем общество приобретало все более твердую почву под ногами, и число своей высоких и щедрых покровителей, которых Игнатий намеревался обмануть преданностью, росло изо дня в день». Когда основатель общества в 1556 г. умер в Риме, то деятельность и распространенность ордена были так велики, что ои охватывал уже 14 провинций, в числе коих две приходились на Германию.

В истории последующих 150 лет мы почти на каждом шагу встречаем иезуитов и их кротову работу, повсюду сопровождавшуюся тем же успехом. Не уступая светским военачальникам, они считали дозволенным всякое оружие, всякую западню, всякий обман, даже всякое насилие, если только речь шла о том, чтобы отвоевать снова в пользу католической церкви отдельные души или целые территории.

Если многочисленные враждующие элементы в иезуитском ордене подвергали его внутренний строй опасным кризисам, то все же его внешнее благополучие росло с каждым днем. Когда он в 1640 г. с невероятной пышностью праздновал свой столетний юбилей, то у него было уже 39 провинций с 25 593 членами, и он с уверенностью в победе заглядывал уже в то будущее, когда ему удастся превратить всю землю в домен Святого Престола.

Тот поворот, который осуществил данный орден во второй половине шестнадцатого столетия, трудно себе представить в его действительных размерах. Это было ужасное время, грозное своими интригами, насилием и результатами.

В Италии иезуиты нашли доступ во все аристократические круги и накопили огромные богатства.

В Португалии духовные отцы королевской фамилии избирались из иезуитов. Осыпанные почестями и богатствами они тем не менее деятельно работали в пользу соединения Португалии с Испанией при Филиппе II, который нашел в ордене самого верного союзника для своего плана всемирной самодержавной монархии.