Андрей Курпатов - Психософический трактат

3.3312 Поскольку Мир [целостное] каждой вещью является мне целиком [целым], а также поскольку в каждой вещи потенциально заключены любые (т. е. все ) имена, можно сказать (рискуя, правда, в очередной раз попасться на глупейшую игру слов), что «механизм» явления мне Мира вещью (а именно: отношение [акция]) вынуждает меня открывать Мир не как целостное, но «воспринимать» Его [Мир] как явленный мне множество раз различными вещами [целыми], т. е. как ряд (что предполагает последовательность (количество)), который не может существовать (значениями) иначе, как во временной и пространственной перспективе.

3.3313 С другой стороны (и здесь речь идет уже только о значениях, которые предполагают необходимость (возможность) различения (сличения) вещей [значений] друг от друга (друг с другом)), вещи [значения] предстают передо мной в качествах модальности и интенсивности.

3.332 Составляющие моего способа существования – суть те неизбежные и априорные допущения, вне которых существующее [содержательное, континуум существования] невозможно помыслить.

3.3320 Составляющими моего способа существования я считаю время, пространство, модальность и интенсивность.

3.3321 Существующий, таким образом, не способен подвергнуть сомнению допущения, детерминированные составляющими его способа существования, поскольку всякое его сомнение само будет детерминироваться составляющими его способа существования.

3.3322 С другой стороны, поскольку допущения, детерминированные составляющими моего способа существования, не могут быть подвергнуты сомнению, то, соответственно, составляющие моего способа существования следует признать теми постулатами [допущениями], которые детерминируют само мое существование.

3.3323 И, кроме того, поскольку составляющие моего способа существования не могут быть подвергнуты сомнению и детерминируют само мое существование, то очевидно, что именно они [составляющие моего способа существования] создают ту «игру» значений [содержательности], ту динамику реципрокных отношений моей схемы мира и моей схемы меня, которая по обыкновению называется «жизнью».

3.333 Однако, содержательность (а с ней и детерминация, навязываемая составляющими моего способа существования) преодолевается, если понятно, что вещи нет (что ясно также и из того, что она никогда не тождественна самой себе и не совпадает с самой собой, т. е. не является сама по себе).

3.3331 Поскольку вещь [имя, значение] – элементарна, ибо она – ничто (пустота), то она неделима, ибо ничто (пустота) неделимо.

С другой стороны, она – суть полипотентная возможность и определяется отношением [фигура и фон].

Так не целостна ли она – неделимая и способная вступать в любые отношения?

Если отсутствие границы – признак целостного, а это так, то очевидно, что ответ на данный вопрос должен быть положительным.

3.3332 Таким образом, чтобы мне быть [есть] целостным [Миром], я должен быть [есть] вещью, которая не является мне Миром и не проявляется мною.

3.3333 Иными словами, если Мир не будет являться мне мною [имя, значение], то очевидно, что я буду вещью как полипотентной возможностью, а отсюда я могу «отстроить» [конфигурация] «себя» [мою схему меня] как угодно, равно как и «мир» [мою схему мира] (который комплементарен моей схеме меня).

Однако, любая потребность (то, каким Мир является мне мною) активизирует процесс перманентных взаимообусловленных трансформаций моей схемы мира и моей схеме меня (адаптация моей схемы мира под мою схему меня и моей схемы меня под изменившуюся мою схему мира).

Иными словами: никакая моя потребность (то, каким Мир является мне мною) не может быть удовлетворена, не вызвав тем самым некой новой неудовлетворенности.

Таким образом, получение нежелаемого – естественно, если учесть также, что вещь не совпадает с самой собой.

Следовательно, желаемого [потребность] можно достичь лишь отказом от желаемого [потребности].

(Впрочем, здесь нельзя дать никаких гарантий, однако, если отказ действителен, то это (получу я желаемое или нет) уже не может меня волновать.) По крайней мере, это единственный способ из «играемого» стать «играющим».

(Возможно, это то единственное желание, которое, не будучи содержательным, в принципе может быть удовлетворено.)

3.334 Способ существования недействителен в несодержательном.

3.3341 Если мой способ существования детерминирует мое существование, а мое существование определяется значениями моей схемы меня [содержанием], то очевидно, что несодержательно я не существую, а следовательно, свободен от императивов моего способа существования.

3.3342 Иными словами, если я «откажусь» от своего значения, т. е. от своей потребности [значение меня], я способен не существовать, т. е. лишаюсь ограничений содержательного и буду тем, что есть.

3.3343 Грубо говоря, для того чтобы быть [есть] Миром, мне достаточно быть несодержательным.

3.335 Если я несодержателен, то детерминанты времени аннигилируются.

3.3351 Если понятно, что вещь – не часть целостности [Мира], но сам Мир, явленный мне этой вещью [явленный так ]; если понятно также и то, что она [вещь] – это одно отношение фигуры и фона [единичность], а потому не может меняться; и, наконец, если ясно, что отношение вещей [целых] само по себе – это явление Мира, т. е. – вещь, то, следовательно, с одной стороны, вещей неограниченно много, что позволяет мне ставить их в ряд, а с другой стороны, она [вещь] всегда одна, но не тождественна самой себе и не совпадает с самой собой.

Иначе: я имею дело с перманентным и неограниченно множественным явлением мне Миром новой вещи, т. е. с одной, но новой вещью. Поскольку же вещи, явленные мне Миром, всегда абсолютно новы, и это одна вещь, то время пропадает, аннигилируется, поскольку уничтожается сама его возможность.

Иными словами, если ясно, что все перманентно «меняется» (т. е. нельзя сказать о вещи, указуя на нее: «Вот она!»), т. е. не соответствует самому себе, и его нет, то допустить время невозможно.

3.3352 Очевидно, что прошлое и будущее – суть иллюзии, поскольку их «уже» или «еще» нет, однако можно ли в этом случае говорить о настоящем? Не является ли исключение двух первых в пользу последнего игрой моей веры во время, из которой я так и не вышел? Эта ошибка очевидна.

3.3353 Если же прошлое и будущее – иллюзии, то и настоящее абсолютно условно.

Впрочем, можно идти и от обратного: если вещи нет, то понятно, что и времени нет.

3.336 Так же верно и то, что пространства нет, ибо нет вещи, а связи между ними – виртуальны и мною установлены.

3.3361 Эффект пространственности создают акции между вещами [значениями], т. е. процедуры сличения (различения), однако, если понятно, что вещи всегда новы , и они – одна , то очевидно, что производимые сличения (различения) иллюзорны и умозрительны.