В Пушкин - Информатика, кибернетика, интеллект

Существует даже определенная "экологическая" трактовка процесса информатизации общества. Так, Ю. М. Каныгин отмечает: "Исторически сложившаяся "бумажная" среда с ее архаичными структурами и "книжная" грамотность не позволяет создать целостные информационные технологии, а ЭВМ в такой среде функционируют как сверхарифмометры. Отсюда и родилось ключевое понятие информатики: информационная, точнее, машинно-информационная среда. Программируемое создание машинно-информационных сред в разных сферах общественной практики (производстве, управлении, науке, образовании, медицине, сфере услуг, оборонной сфере и т.д.) взамен исторически сложившихся "бумажных сред" (формирование машинной информатики взамен "бумажной") - это и есть информатизация" [53].

Если рассмотреть развитие социально-информационных процессов в "добумажный" период, то окажется, что информационные функции культуры реализовывались на еще более громоздких носителях. Поэтому переход на рукописные, а затем и печатные бумажные носители информации существенно стимулировал ускорение развития социально-информационных процессов, а вместе с ними - и общий прогресс человечества. Возникновение и развитие ЭВМ - новый шаг на пути дальнейшей экономии материально-энергетических параметров носителей информации и колоссального ускорения ее обработки. Без информатизации общества экология культуры зашла бы в тупик, невозможно было бы рационально разрешить противоречие между необходимостью сохранения достижений человеческой культуры и ее дальнейшего ускоренного развития.

59

Разработка проблем экологии культуры вообще и ее информационного аспекта в частности - перспективное направление информационно-экологических исследований, это как бы мост, соединяющий экологию природы и экологию "второй природы". А ведь это имеет непосредственное отношение к тому, что Н. Н. Моисеев называет превращением учения о ноосфере в теорию развития ноосферы, представляющейся сложнейшим синтезом общественных, естественных и других подразделений науки [54].

Очевидно, что проблемы и перспективы информатизации общества, о которых речь шла выше, связаны с противоречиями и трудностями, характерными для реального процесса развития и внедрения информатики. Остановимся на этом вопросе, поскольку отставание СССР в области информатизации обусловлено теми негативными тенденциями, которые сопровождали и исследуемый здесь социально-технический прогресс. Причины нашего отставания подробно анализируются в книге Н. Н. Моисеева [55] и мы об этом вести речь не будем. На примере развития ЭВМ мы убеждаемся в том, насколько важно выработать методологический подход к развитию новых направлений НТР, какое значение имеет в науке плюрализм мнений и, соответственно, направлений поиска. Ведь если бы у нас не было нигилистического отношения к кибернетике, а в середине 50-х гг. не победила "инженерная" точка зрения на ЭВМ, требовавшая развивать преимущественно узкоспециализированные компьютеры вместо универсальных, то, возможно, мы не отстали бы от мирового уровня уже при создании и внедрении ЭВМ второго поколения. Вместо академической науки разработка компьютеров была отдана ведомствам, начавшим копировать зарубежные системы. Оторвавшись от "большой" науки, они создавали различные типы ЭВМ, оказавшиеся конструктивно несовместимыми. Отсутствие единой адекватной концепции привело к затратной форме развития электронно-вычислительной техники и обусловило проблему ее унификации (что в начале 70-х гг. вызвало необходимость разработки единой серии ЭВМ, осуществлявшейся в рамках СЭВ). Опять-таки с опозданием мы оценили также преимущества персональных компьютеров и гораздо позже, чем за рубежом, начали их производство. Проблема унификации компьютеров до сих пор не решена, их разработка ведется в стране сотнями организаций, продукции которых и по ЭВМ и по программным средствам не совместима между собой. Остановить инерцию первоначального ошибочного методологического подхода оказалось очень трудно, преимущества планового хозяйства остались нереализованными.

Сказалось и влияние административно-командной системы развития науки, техники и экономики. Вместо того, чтобы изучить реальные информационные потребности в различных сферах социальной деятельности и на этой основе планировать производство и внедрение компьютеров, информатизация проводилась сверху, директивными методами. Так случилось с внедрением автоматизированных систем управления (АСУ), которых в стране в различ

60

ных сферах управления предприятиями, технологическими процессами и так далее насчитывается уже более восьми тысяч.

Внедрение АСУ не повысило в целом эффективности управления, поскольку не было организационно подготовлено, не исходило из потребностей предприятий. АСУ не вписывались в ту социальную деятельность, которую должны были интенсифицировать. Например, "из 5 тысяч созданных организационных АСУ, - отмечает Ю. М. Каныгин, - большая часть представляет собой малоразвитые системы, не улучшающие технологию управления предприятиями и учреждениями. Ведь это же парадокс, что именно в 70-е годы, когда широко развернулись работы по созданию АСУ разного класса и назначения в сфере управления, ускорились негативные процессы "разбухания" аппарата, роста формализма, числа бессмысленных документов, процедур и регламентов" [56]. К сожалению, при внедрении АСУ акцент делался на решение сугубо формальных задач (например, бухгалтерских), а не новых проблем управления, как правило сложных и объемных, которые не под силу традиционным средствам управления. Аналогично проходило внедрение роботов [57].

Ситуация с развитием АСУ и робототехники показывает, что научно-технический прогресс может повысить эффективность той или иной области деятельности, если производство и другие сферы имеют потребность во внедрении научно-технических достижений, иначе это будет убыточный процесс. Внедрение компьютеров оказалось не эффективным в силу того, что сама экономика, ее взаимоотношение с наукой были основаны на административно-бюрократических, затратных принципах, на экстенсивно-количественном подходе. ЭВМ не смогли изменить сложившуюся систему социально-экономических критериев и оценок, более того, будучи внедрены, компьютеры подчинялись устаревшим принципам хозяйственной деятельности. В. С. Михалевич, Ю. М. Каныгин, В. И. Гриценко пишут: "Опыт показывает, что мы все еще не различаем полезное и бесполезное (формальное) использование ЭВМ, а если и делаем такое различие, то на интуитивном уровне. Достаточно обратиться к повсеместно установившимся показателям оценки работы ЭВМ и Вычислительных центров, чтобы удостовериться в чисто формальном подходе к определению эффективности использования такого ценнейшего ресурса общества, как электронно-вычислительная техника. Об объеме полезной работы ЭВМ судят по количеству отработанных машино-часов. Чем дольше проработает машина, тем, считается, больше пользы принесет она обществу. Это все равно, что оценивать полезную работу автомобиля по количеству пройденных им километров пути, безотносительно к тому, был ли перевезен при этом груз или нет. Не имея научно обоснованной меры определения полезной работы ЭВМ, мы не можем выработать и обоснованные подходы к повышению их социальной отдачи" [58].