Элвин Тоффлер - Война и антивойна

И конечно, есть и более глубокий уровень, на котором мир и его сохранение зависят от знания. В документе, подготовленным для совещания военных и разведывательных экспертов США, доктор Элин Уитни-Смит, директор фирмы «Микро информейшн системз инкорпорейтед» утверждала, как и мы в своих работах в течение многих лет, что широкий доступ к информации и средствам связи — необходимое предварительное условие экономического развития. Поскольку нищета с миром не дружит, Уитни-Смит предлагает использовать «нашу военную машину и мощь цифровой революции, чтобы дать как можно больше информации и информационных технологий остальному миру, чтобы люди из развивающихся стран вошли в мировое сообщество…

В интересах национальной безопасности, — продолжает она, — нам нужно использовать знания, чтобы нести процветание остальному миру, пока все его население не превратилось в иммигрантов, беженцев или пенсионеров Запада».

Для некоторых, несомненно, ее слова прозвучали утопией. Но потребуются все доступные нам идеи Третьей волны, совместные усилия сторонников мира и солдат, чтобы нам выжить в бурях, которые еще разразятся на линиях раздела нашего трехчленного мира.

Старый мировой порядок, построенный в промышленные века, уже распался на части. Мы все время говорим, что возникновение новой системы создания богатств и новой формы войны требует новой формы мира. Но если эта форма мира не будет соответствовать реалиям двадцать первого века, она может оказаться не только бесполезной, но и опасной.

Чтобы начертить форму мира для будущего, нам нужна хотя бы предварительная карта глобальной системы двадцать первого века. И мы набросаем ее на оставшихся страницах книги.

Мало какие слова употребляются столь же легко и небрежно, как «глобальность». Экология — «глобальная» проблема. СМИ создают «глобальную» деревню. Корпорации гордо говорят, что они «глобализуются». Экономисты диагностируют «глобальный» рост рецессии. А политики, чиновники ООН и медийные гуру — там вообще нет человека, который не был готов с места прочесть лекцию о «глобальной системе».

Конечно, глобальная система существует. Но это не то, что большинство себе представляет.

Усилия для предотвращения, ограничения или окончания войны, предпринимаемые армиями, сторонниками мира или вообще кем бы то ни было, требуют некоторого понимания системы, в которой эта война происходит. Если наша карта системы устарела и описывает ее вчерашний день, а не то, чем она быстро становится, то даже лучшие стратегии для поддержания мира могут привести как раз к обратному. Значит, стратегическое мышление двадцать первого века должно начинаться с карты завтрашней глобальной системы.

Почти все попытки составить такую карту начинаются с конца холодной войны, поскольку это и была главная сила, изменившая систему. Конец холодной войны все еще оказывает на нее влияние. Но тезис данной книги состоит в том, что изменения, связанные с распадом Советского Союза, вторичны, а на самом деле глобальная система все равно бы рухнула в сегодняшнюю революционную неразбериху, даже оставайся на месте Берлинская стена и существуй до сегодняшнего дня Советский Союз. Относить все сегодняшние пертурбации на счет окончания холодной войны — это подмена мышления.

На самом деле мы — свидетели возникновения на планете новой цивилизации, с которой приходит интенсивное использование знаний для создания богатств, и эта цивилизация делит мир натрое и преобразует всю глобальную систему. В этой системе мутирует все, от основных ее компонентов и видов их взаимосвязи, от скорости их взаимодействия и интересов каждой страны — до вида войн, которые могут из-за этого произойти и которые необходимо предотвратить.

Начнем с компонентов. Последние триста лет основными единицами мировой системы были национальные государства. Но сейчас меняется и этот основной строительный блок. Удивительно, что среди всех сегодняшних членов ООН примерно у одной трети существует серьезная угроза со стороны повстанческих движений, диссидентов или правительств в изгнании. От Мьянмы с потоками эмигрантов-мусульман и вооруженных повстанцев-каренов, до Мали, где требуют независимости племена туарегов, от Азербайджана до Заира существующие государства сталкиваются с донациональным трайбализмом — хотя и под лозунгом национальной независимости.

Выступая перед комитетом Сената США по международным отношениям перед тем, как занять свой пост, государственный секретарь Уоррен Кристофер — уж никак не паникер — предупреждал, что «если мы не найдем приемлемого способа жизни разных этнических групп в одной стране, у нас скоро будет не сотня с чем-то стран, а 5000 их».

В Сингапуре мы говорили с Джорджем Яо, вице-премьером, получившим образование в Кембридже и Гарварде. Тридцатисемилетний бригадный генерал с лазерно-острым умом, Яо представляет себе будущий Китай как конгломерат сотен городов-государств вроде Сингапура.

Многие сегодняшние государства расколются или трансформируются, а получившиеся в результате единицы могут вообще быть не цельными нациями в современном смысле слова, а скорее этническими сущностями всех видов — от федераций племен до городов-государств Третьей волны. А сама ООН может оказаться частично клубом бывших наций или ложных наций — то есть политических единиц, замаскированных под нации.

Но не только эта перемена маячит на горизонте. В хай-тековском мире экономический базис ускользает из-под ног нации-страны. Как уже отмечалось, национальные рынки становятся менее важными, чем местные, региональные и глобальные рынки. В смысле производства уже почти невозможно сказать, какая страна производит тот или иной компьютер или автомобиль, поскольку детали и программы приходят из многих источников. Самые динамично развивающиеся сектора новой экономики — не национальные: они либо суб-, либо супер-, либо транснациональные.

Более того, пока бедные, бессильные и «притворяющиеся нациями» группы требуют «суверенитета», наиболее мощные и экономически передовые государства свой суверенитет теряют. Даже самые сильные правительства и центральные банки уже не контролируют курс своей валюты в мире, омываемом нерегулируемыми приливами и отливами электронных денег. Они даже свои границы не контролируют, как могли в прошлом. И хотя они пытаются захлопнуть дверь перед носом импорта и иммиграции — и то и другое бывает мучительно больно, — но в хай-тековские государства проникают из-за рубежа набирающие силу потоки денег, террористов, оружия, наркотиков, культуры, религии, поп-музыки, идеологии, информации и много чего еще. В 1950 году 25 миллионов человек совершили поездки за границы своих стран. В восьмидесятых это число добралось до 325 миллионов в год — это не считая неизвестного и неконтролируемого числа нелегалов. Бывшие когда-то прочными границы национального государства размываются.