Карл ЯСПЕРС - ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ

- Неудовлетворенность, овладевающая мною, когда я, теоретически или практически, признаю мировое существование всем бытием, есть негативный исток, который, отделяя экзистенцию от мирового существования, дает мне ощутить истину этого отделения. Поскольку мир не замыкается в себе ни для какого знания, невозможно никакое правильное устройство существования как окончательное его устройство, и в мире не усматривается никакая абсолютная конечная цель как одна цель для всех, неудовлетворенность должна стать тем более решительной, чем яснее мое знание и чем добросовестнее сознание смысла моей деятельности.

Для этой неудовлетворенности невозможно найти достаточного обоснования. Она есть выражение бытия возможной экзистенции, которая, если высказывает свою неудовлетворенность, понимает не что-то иное, но самое себя. Поэтому неудовлетворенность эта не есть неспособность знать, не есть и пустота в конце всех моих трудов в мире, где я стою перед бездной ничто, но она как недовольство (Unzufriedenheit) становится для меня острочувствительным стимулом становления.

Не поддающаяся обоснованию неудовлетворенность выступает из границ одного лишь существования. С нею я вступаю в одиночество возможного, пред которым исчезает всякое мировое существование. Это одиночество не есть резиньяция исследователя, отчаивающегося в собственном познании бытия, но не есть и недовольство деятеля, утратившего смысл своих трудов, или страдание убегающего от самого себя человека, который не может оставаться один, - оно, после всех этих разочарований, есть неудовлетворенность сущим вообще как притязание быть из своего собственного истока (der Anspruch, aus dem Ursprung meiner selbst zu sein). Если в неудовлетворенности как состоянии, неадекватном существованию, я противопоставил себя миру, то, преодолевая всякое разочарование, я силой свободы своей самости (durch die Freiheit meiner selbst) возвращаюсь в мир к другому чёловеку, с которым я уверяюсь в своем истоке. Но это я постигаю не в размышляющем обдумывании, но - именно когда это размышление изменяет мне -в действительности моего поступка и в крахе.

Только из этой возможности преодоления возникает исполнение неотменимой, в противном случае, относительности теоретического знания и практического действия.

Теоретически знать всеобщее, окидывать взглядом картины мира, рассматривать формы существования, и более и более распространять все это под руководством идей, - доставляет человеку, правда, своеобразное и глубокое удовлетворение; но из неудовлетворенности у меня растет сознание, что весь этот мир, несмотря на свою всеобщность и значимость, есть не все бытие. Я стою в нем не как воля к знанию всего особенного со своим собратом по исследованию, как если бы его, по его функции, можно было заменить на другого, - но как изначальная воля к знанию с другом, направленная на само бытие. Меня захватывает общность в вопрошании и ответе и то, что косвенно сообщается в объективно значимом, помимо него самого.

Если в практической жизни я нахожу данными задачи как объективные задачи, принимаюсь решать их и спрашиваю о смысле, то сквозь всякий доступный постижению в мире смысл пробивается неудовлетворенность. Даже если сознательный приступ находит себе пищу в идее целого, в котором я на своем месте исполняю свое дело, сознание возможной экзистенции все-таки не достигает покоя. Мысль об исполнении в некотором целом становится лишь относительной мыслью, как соблазн к сокрытию всегда разбивающих любую целостность пограничных ситуаций. Даже если идея целого и бывает каждый раз шагом из раздробления в абсолютную случайность, но все же целое никогда не становится вполне обозримым, но в конце концов вновь оказывается предоставлено случайности мирового существования. Место в пределах целого, которое может придать индивиду значение, как части тела этого бытия, всегда бывает сомнительно. Но у меня как индивида остается то, что никогда нельзя отнести к какому-либо целому: в выборе задач и в усилиях по достижению цели проявляется в то же время другой исток, если я не закрываю глаз перед уничтожающей мыслью о возможной бессмысленности моего действия. В то время как я предаю свою эмпирическую индивидуальность этой конечной задаче, я как возможная экзистенция есть нечто большее, чем эмпирическая индивидуальность, и большее, чем объективная безличная дельность, развивающая успехи в политической, научной, хозяйственной жизни. Экзистенция, несмотря на то, что ее сущность находит осуществление единственно лишь через это участие в мировом существовании историчного процесса, борется с темной основой ее, объемлющего ее, мира, в котором она находит себя и против которого она, потерпев крах в мире, желает утвердиться в вечности подлинного бытия.

Только из неудовлетворенности возможной экзистенции, - как теоретической, чистым знанием и рассмотрением всех вещей в мире, так и практической, одним лишь исполнением задачи в некотором идеальном целом, - эту неудовлетворенность можно также высказать и понять. Она никогда не бывает мотивирована всеобщезначимыми соображениями, - последние скорее имеют тенденцию склонять к удовлетворенности и покою в тотальности проникнутого идеей и тем самым ставшего духом мирового существования. Неудовлетворенность возможного самобытия разбила мировое существование и вновь отбросила индивида к себе самому в исток, из которого он может избрать свой мир и в качестве экзистенции стать действительным вместе с иным.

- Если я хочу прояснить свою неудовлетворенность и при этом не просто отделить себя, но положительно мыслить то, о чем здесь идет речь, то я прихожу к просветлению экзистенции.

Если экзистенция есть действительно осуществленный прорыв мирового существования, то просветление экзистенции есть мыслящее удостоверение этого прорыва. Прорыв совершается из возможной экзистенции в сторону ее осуществления, хотя и не может покинуть границу возможности. Эта действительность в самом действии, хотя она не поддается объективному доказательству, есть для экзистенции ее подлинная действительность. Философское просветление будет искать всякой мысли, которая бы с какой-нибудь стороны улавливала этот прорыв существования:

а) Прорыв совершается на границах мирового существования. Мысль подводит к подобным границам, приводит в актуальное сознание опыт границы и последующий из этого опыта призыв. Из ситуаций в мире мысль ведет в «пограничные ситуации», из эмпирического сознания - в «абсолютное сознание», из обусловленных целями действий - в «безусловные действия».