Шамиль Султанов - Плотин. Единое: творящая сила Созерцания

Далее они, подделывая беззастенчиво Девкалиона, рассказывают о потопе, о необыкновенном ковчеге, заключающем внутри себя все, о каких-то голубе и вороне в качестве вестников. Я не думаю, что они ожидали, что все это получит распространение, настолько все это противоположно разуму. Они бесхитростно рассказывали это, как сказку малым детям. Совершенно нелепо рождение детей на старости, рассказы о кознях братьев, о горе отца, о коварстве матери. Во всем этом ближайшее участие принимает бог: он дарит своим сынам ослов, овец и верблюдов, отводит праведникам колодцы, устраивает их связи с невестками и служанками. И брак Лота с дочерьми гнуснее преступлений Тиеста.

И в этом, и во множестве других случаев наиболее совестливые из иудеев и христиан, стыдясь этого, пытаются кое-как толковать это аллегорически. Но это нельзя принимать как аллегорию, это изложено в виде самой наивной сказки. Во всяком случае, мнимые аллегории, написанные об этом, еще позорнее и нелепее.

Нам-то с тобой, Плотин, известно, что Бог не сотворил ничего смертного. Его творения все бессмертны, а смертные — создания тех творений. Душа — творение Бога, тело же имеет другую природу. В этом отношении нет разницы между летучей мышью, червями, лягушкой или человеком, ибо материя — одна и та же, и тленная часть — одинакова. У всех вышеназванных существ — общая и единая природа, движущаяся вперед и назад в круговороте изменений. Из того, что происходит из материи, ничто не бывает бессмертно.

Зло в сущем ни раньше, ни теперь, ни в будущем не может стать ни больше, ни меньше, ибо природа всего едина и одинакова, и происхождение зла одинаково. Каков источник зла — человеку, не занимавшемуся философией, нелегко узнать. Для массы достаточно сказать, что зло не от Бога, что оно прилагается к материи и внедряется в смертное. Цикл всего преходящего одинаков от начала до конца, и в соответствии с установленным круговоротом одно и то же неизбежно возникало, существует и будет существовать.

Все видимое — не для человека, но ради блага целого все возникает и погибает в процессе перехода одного в другое. Богу нет надобности вносить какие-либо исправления. Он не вносит поправок во Вселенную, Он не похож на человека, неудачно построившего или неумело смастерившего что-либо. Помимо того, если человеку что-либо кажется злом, то еще неизвестно, что полезно ему, или другому, или Космосу.

А иудеи и христиане приписывают богу страсть гнева и вкладывают в его уста угрозы. Не смешно ли это? Один человек — император Тит, — разгневавшись на иудеев, истребил у них всех боеспособных, предал их огню, разрушил их храм. А величайший бог, по их словам, разгневавшись, рассвирепев и угрожая, оказывается способным лишь послать своего сына, и тот переносит такие страдания. Но я опять сбиваюсь…

Христиане говорят, что бог все сотворил для человека. Но история животных и наличие у них сметливости показывает, что все создано ради людей не в большей степени, чем для неразумных тварей. Громы, молнии и дождь — не дело рук бога. Но если даже допустить, что это — дело рук бога, то все это происходит ради людей не больше, чем для питания растений — деревьев, трав, цветов. Если же ты, Плотин, скажешь, что растения ведь произрастают для человека, то на каком основании ты можешь утверждать, что они скорее произрастают для человека, чем для диких животных. Если ты сошлешься на стих Еврипида: «Солнце и ночь служат смертным», то почему они служат нам больше, чем мухам и муравьям? Ведь и для них ночь служит отдыхом, а день — чтобы видеть и действовать.

О людях говорят, что ради них созданы неразумные твари, ибо они охотятся на диких животных и питаются ими, но я скажу — почему нельзя утверждать, с большим правом, что мы родились ради них? Ведь и они охотятся на нас и пожирают нас. Более того, нам требуются сети и оружие и помощь многих людей и собак против животных, а тем природа дала каждому в отдельности немедленно действующее оружие, легко покоряющее нас им. Что касается утверждения христиан и иудеев, что бог дал возможность людям ловить зверей и пользоваться ими, то я скажу на это, что, по-видимому, до того, как существовали города, техника и всякого рода общества, оружие и сети, животные ловили и поедали людей и меньше всего люди ловили зверей. Если кажется, будто люди отличаются от неразумных тварей тем, что они построили города, что у них государство, власти и руководители, то и это не относится к делу: ведь и муравьи, и пчелы имеют все это. Если бы кто-нибудь смотрел на землю с неба, в чем бы он усмотрел разницу между тем, что мы делаем, и тем, что делают муравьи и пчелы?

Если же люди имеют в виду колдовство, то и в этом отношении мудрее их змеи и орлы. Они знают много противоядий и защитных средств и даже свойства некоторых камней, применяемых ими для сохранения здоровья детенышей. Когда люди наталкиваются на такие вещи, они считают, что сделали замечательное приобретение.

Если же человек считается выше прочих животных на том основании, что он усвоил представление о божественном, то говорящие это пусть знают, что и на это многие другие животные будут претендовать, и весьма основательно. Ведь что можно назвать более божественным, чем знание и предсказание будущего? Люди поэтому стараются узнать его от других животных, больше всего от птиц, и те, которые прислушиваются к их указаниям, являются прорицателями. Если же птицы и другие прорицающие животные, знающие от Бога будущее, учат и нас своими знамениями, то тем самым очевидно, что они оказываются ближе к общению с Богом, мудрее и более угодны Богу. Люди знающие говорят, что у птиц бывают беседы, конечно, более священные, чем наши. Насчет слонов известно, что нет никого более верного клятве и более преданного божественному, конечно, потому именно, что они обладают познанием божественного. Аисты благочестивее людей, так как это животное проявляет любовь к ближним и приносит корм своим родителям.

Итак, не для человека создано все, так же как и не для льва, и не для орла, и не для дельфина, а для того, чтобы Космос, как творение Бога, был целостным и совершенным во всех отношениях. Вот ради чего соразмерено все — не в отношении друг друга, разве лишь мимоходом, — а в отношении Вселенной в целом. Бог заботится лишь о Вселенной, ее никогда не покидает провидение, она не становится хуже, и Бог возвращается с течением времени к самому себе и не гневается на людей, так же как на обезьян или мышей. И Он не грозит тем существам, из коих каждое получило в удел свою долю.

У иудеев и христиан достойно удивления, что, хотя они почитают небо и пребывающих на нем ангелов, они оставляют без внимания самые замечательные и могущественные его части — солнце, луну и прочие звезды и планеты. Для них как будто приемлемо, что Вселенная в целом — бог, а ее части не божественны. Нелепо с их стороны думать, что когда бог, как повар, разведет огонь, то все человечество изжарится, а они одни останутся, притом не только живые, но и давно умершие вылезут из земли во плоти, — воистину надежда червей! Какая, однако, человеческая душа стоскуется по разложившемуся телу? Этот абсурдный догмат даже христиане не все разделяют, некоторые вскрывают гнусность, отвратительность и вместе с тем невозможность этого. В самом деле, какое тело, совершенно разложившись, способно вернуться в первоначальное состояние, притом к тому первому составу, из которого оно распалось? Не зная, что ответить на это, они прибегают к глупейшей уловке — для бога, мол, все возможно. Но бог не может совершить ничего безобразного и не желает ничего совершить против естества. И даже если бы тот или иной иудей или христианин потребовал в силу своей порочности чего-либо постыдного, то бог этого не сумеет сделать, ибо руководит не извращенными желаниями, не искаженной непристойностью, а правильным и справедливым естеством. Душе он мог бы даровать жизнь вечную. Плоть, наполненную вещами, о которых говорить неприлично, бог не захочет и не сумеет объявить вечной вопреки разуму. Ведь он сам — разум всего сущего; он поэтому не может поступать вопреки самому Себе. Но, впрочем, хватит об этом. Я расскажу тебе одну необычную историю, которую поведал мне — было это давно — некий из жрецов Фив. То ли сам он сочинил эту историю, то ли кто-то передал ему ее, не знаю, ибо никогда не занимался ненужными расспросами. Но поведал он эту историю мне с одним условием: никому не должен я ее раскрывать, кроме одного человека и незадолго до моего ухода из этой жизни. И поскольку это произойдет довольно скоро, слушай и будь внимателен, Плотин.