Абдусалам Гусейнов - Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней

Отсюда — второе положение: правильное отношение к людям состоит во взаимности, суть которой лучше всего передается правилом, которое в рамках европейской культурной традиции получило название золотого правила нравственности. «Цзы-гун спросил: «Существует ли одно такое слово, которым можно руководствоваться всю жизнь?» Учитель ответил: «Это слово — снисхождение [10] Термин «шу» (снисхождение) может быть переведен также как «великодушие», «сострадание», «забота о людях». Известный специалист В. А. Кривцов переводит его как «взаимность», что возможно даже точней передает этическую суть этого понятия, раскрываемую Конфуцием в данном высказывании. Шу — важная категория конфуцианской этики. Один из самых одаренных учеников Конфуция Цзен-цзы говорит: «Путь Учителя включает лишь два понятия — чжун — верность и шу — снисхождение» (IV, 15). Исследователи Конфуция видят в понятии шу выражение жень (человеколюбия), связывают его также с И (справедливостью). Л.С. Переломов пишет: «Связка из чжун, шу, жень и И составляла то самое «Единое», которое пронизывало все учение Конфуция». (Указ. соч., комментарий к IV, 15.) . Не делай другим того, чего не пожелаешь себе» (15, 23). Это недвусмысленное высказывание Конфуция не является единственным, в котором золотое правило нравственности рассматривается в качестве критерия правильного выбора жизненной линии поведения.

Учение Конфуция целостно. Оно не расчленено на отдельные автономные или даже относительно самостоятельные части (этику, метафизику и т. д.). Если пользоваться европейским образом научности гуманитарной теории, которая строится по методу восхождения от абстрактного к конкретному, то здесь нет стадии абстрактного знания, когда та или иная сторона целостного объекта абстрагируется от него и изучается так, как если бы она сама была самостоятельным объектом. При желании непременно наложить эту познавательную схему на учение Конфуция следовало бы перевернуть ее логику и говорить о движении от конкретного к абстрактному, где роль абстрактной стадии играют практически-воспитательные усилия. Конфуций с самого начала имеет дело с истиной в ее конкретной и неисчерпаемой многосторонности. Категории Конфуция — не отдельные узлы, которые потом должны сложиться в нечто единое, они с самого начала выступают в составе целого как некая отражающаяся друг в друге система зеркал. Одну категорию нельзя понять без ее соотнесенности со всеми другими. Это относится и к категории «жэнь».

Для понимания человеколюбия как конфуцианской категории существенно то, что оно в своем материальном содержании совпадает с ритуалом. Человеколюбие представляет собой общий принцип отношений между людьми, ритуал — его конкретное воплощение. Человеколюбие — душа социума, ритуал — его плоть. «Янь Юань спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Преодолеть себя и вернуться [в словах и поступках] к Правилам — в этом заключается человеколюбие» (12, 1).

Термин «ритуал» (китайский «ли») встречается в «Лунь юе» 74 или 75 раз; вопрос перевода «ли» есть также вопрос его толкования, исследователи наряду с термином «ритуал» используют также: «правила», «церемонии», «этикет», «обряд». В самом общем плане под ритуалом можно понимать конкретные образцы общественно достойного поведения, включая как внутренние моральные качества, так и внешние фиксированные схемы поведения. «…Это своего рода социальная смазка, которая способствует существованию и стабилизации общества как единого, цельного организма, сохраняя таким образом связь времен» [11] Васильев Л. С. Этика и ритуал в трактате «Ли цзи» // Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988. С. 178 .

Ритуал можно также назвать разъединяюще-соединяющим пространством между индивидами — таким пространством, которое соединяет людей и одновременно держит их на расстоянии, необходимом для того, чтобы блокировать опасные для сотрудничества конфликты между ними, которое позволяет им действовать вместе, продуктивно общаться, оставаясь разными по природному и социальному статусу, Через ритуал выражается общественная соразмерность индивидов. Человеколюбие как общая нормативная программа выражается требованием взаимности. Однако люди, между которыми эта взаимность должна утверждаться, являются разными. Ритуал представляет способ решения этой головоломки: как реализовать равенство в отношениях между неравными людьми? Гуманная основа ритуала реализуется в том, что он обеспечивает согласие в обществе, преодолевает конфликты, смуту. «При осуществлении Правил ценным является достижение единства через разномыслие» [12] Понятие «хэ», переведенное Л.С. Переломовым как «единство через разномыслие», чаще всего в переводах на русский и другие европейские языки обозначается термином «гармония». (1, 11).

Через ритуал один человек принимает другого и демонстрирует ему свое человеческое отношение, именно поэтому ритуал не сводится к внешнему церемониалу, хотя, разумеется, и не может существовать без него. Он значим как практически воплощенное уважение к конкретному человеку, радость со-бытия с ним. «Цзы-ся спросил о сыновней почтительности. Учитель ответил: «Трудно все время выражать радость. Разве можно считать сыновней почтительностью, когда младшие берут на себя заботу о делах, а старшие имеют только вино и пищу?» (III, 8). Как ни важны прагматическая (содержание родителей) и эстетически-обрядовая (внешние знаки уважения) стороны ритуала, они все-таки не гарантируют гармонию человеческих взаимоотношений. Ритуал есть нечто большее. С ним связано сознание достоинства человеческого существования. Без нравственного человеческого наполнения он не соответствует своему общественному предназначению.

Этика ритуала есть этика конкретных человеческих взаимоотношений. Она исходит из убеждения, что человеческое согласие важнее абстрактных истин. Думать иначе — значит открыть дорогу нескончаемым конфликтам. Конфуций говорит: «Когда Дао-Пути расходятся, не составляют общих планов» (в переводе Кривцова: (XV,40). «Люди с разными принципами не могут найти общего языка»). Поэтому не может быть более высокого принципа, чем человечность, реализованная во всем многообразии эмпирических взаимоотношений людей, В «Лунь юе» есть такой замечательный эпизод: «Цзы-гун хотел отменить обряд жертвоприношения барана при объявлении первого дня месяца. Учитель сказал: «Цзы! Ты любишь этого барана, а я люблю этот ритуал» (III, 17). Ритуал, обеспечивающий согласное существование людей, символизирующий их взаимную человеческую связанность, сам есть нравственная мера поведения; разумеется, ритуал подвижен, изменчив, но на своей основе и по своим законам, он неуязвим для внешне абстрактной критики, даже если речь идет о такой высокой истине, как жалость к животным.