Абдусалам Гусейнов - Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней

Если понимать под свободой свободное (нестесненное, нескованное внешними препятствиями) обнаружение природы какого-либо явления, процесса, существа (свободное течение реки, свободный бег лошади, свободные руки и т. п.), то предопределение вполне совместимо с такой свободой. Оно предполагает ее. Учитывая, что под предопределением имеется в виду предопределение бога (абсолютной личности, абсолютной в своем совершенстве и могуществе), концепцию предопределения следует признать чрезвычайно продуктивной с точки зрения обоснования мироустроительной деятельности человека. Она, с одной стороны, позволяет поднять эту деятельность до высоты этической миссии, а с другой стороны, предельно расковывает ее, нацеливая ее на ее собственные, каждый раз вполне конкретные критерии.

Трудность согласования предопределения со свободой человека связана с проблемой ответственности. Если все действия человека предопределены свыше, то как он может и почему должен держать ответ за них? Не означает ли это, что бог фактически наказывает и награждает сам себя? Чтобы ответить на эти труднейшие вопросы, как их понимал Мухаммед, следует иметь в виду, что в одном пункте человек отличается от всех прочих творений. Вот соответствующее место из Корана: «Мы предложили залог (в другом переводе «истинную веру». — А. Г.) небесам, и земле, и горам, но они отказались его понести и устрашились его; понес его человек, — ведь он был обидчиком, неведающим, — чтобы Аллах мог наказать лицемеров и лицемерок, многобожников и многобожниц и обратиться к верующим (мужчинам) и верующим (женщинам). Аллах — прощающ, милосерд!» (33:72–73). Бог посвятил отчасти человека в свои замыслы, открыл ему свои тайны, заключив с ним завет об истинной вере и поставив свою благосклонность к человеку в зависимость от его веры и неверия. Небеса, земля, горы отказались, они не согласились взвалить на себя это невыносимое бремя. Человек не отказался. Решение это, надо предполагать, он принимал свободно. Принимать это решение или не принимать — означало причаститься к богу или нет, подняться над своей тварностью или нет. Ничто не говорит о том, что богом было предопределено, чтобы небеса, земля, горы уклонились от его предложения, а человек согласился. Хотя, правда, и ничто не говорит об обратном. Но как бы то ни было, человек согласился. Он дерзнул! Поскольку решение о завете с богом принималось человеком свободно, то это является основанием вменения ему соответствующих поступков, поступков, касающихся истинной веры, прямых предписаний бога.

Свобода при таком понимании оказывается границей между двумя мирами — земным и божественным, миром жесткой причинности и царством справедливости. Выбором между ними она и кончается, ибо по своей строгости, последовательности, неотвратимости последствий божественная справедливость ничем не отличается от природной необходимости.

При более внимательном рассмотрении коранической концепции ответственности и санкций мы сталкиваемся с двумя взаимоисключающими утверждениями. С одной стороны, отношение людей к вере (понимаемой, как мы увидим ниже, широко, в единстве с делами) есть тот критерий, исходя из которого бог определяет свое отношение к ним. Верующие будут щедро награждены, неверующие — жестоко наказаны. «Те, которые уверовали и были благочестивы, — для них — радостная весть…» (10;64–65). А «те, которые измышляют на Аллаха ложь, не будут счастливы!» (10:70). Эта мысль повторяется многократно и составляет один из основных мотивов всего Корана. Мухаммед при этом подчеркивает справедливость столь разного отношения к людям, утверждая, что они получают по заслугам. «Разве вам воздается не за то, что вы сами приобрели?» (10:53) — говорится в Коране, имея в виду грядущее наказание грешников. С другой стороны, Мухаммед отчетливо, хотя и не столь настойчиво высказывает мысль, что само неверие неверных, их упорство в заблуждениях были заранее предопределены богом. «Поистине, те, над которыми оправдалось слово твоего Господа, не уверуют, даже если бы пришли к ним все знамения, пока не увидят мучительное наказание!» (10:96–97). И далее: «Если Аллах коснется тебя злом, то нет избавителя от этого, кроме Него» (10:107), «А если бы пожелал твой Господь, тогда уверовали бы все, кто на земле, целиком» (10:99). Следовательно, он не пожелал этого и он, бог, несет ответственность за то или иное отношение человека к вере.

Возникает вопрос: как совместить эти взаимоисключающие суждения? Мы не будем рассматривать ответы, которые полагают, что они относятся к разным периодам проповеднической деятельности Мухаммеда или переистолковывают их таким образом, что противоречие объявляется простой видимостью. Нас интересует другое: совместимы ли эти суждения именно в их взаимоотрицающем содержании? Выражаясь еще точнее, совмещаются ли они в логике самого Корана или представляют собой простой разрыв и мировоззрении Мухаммеда? Есть, по крайней мере, одно объяснение, которое позволяет истолковать рассматриваемые суждения как элементы единой, внутренне цельной духовной системы. Оно состоит в предположении, согласно которому суть завета, договора бога с человеком состояла в том, что человек получает возможность прозреть свою судьбу. Посвящение в замыслы бога означало, что перед человеком поднимается тайная завеса над его будущим. Он приобщается к знанию о том, что ему уготовано богом, каков его вес на весах божественной справедливости. Теперь понятно, насколько мудры были небеса, земля и горы, отказавшиеся от столь обременительного знания. При таком допущении оба тезиса — и то, что вера и неверие людей предопределены богом, и то, что бог судит людей за веру и неверие, как если бы это было их собственное дело, — вполне укладываются в один логический ряд.

Данное объяснение, рассеивающее логические сомнения, не избавляет, однако, от сомнений этических. В самом деле, если бы замысел бога состоял в том только, чтобы показать неверным их печальное будущее, не оставив им никакой надежды повлиять на свою судьбу, выправить ее, то его с трудом можно было бы считать справедливым и совершенно нельзя было бы назвать милосердным. В действительности завет бога с человеком вписан в его космосозидающую деятельность, где после первого творения и наряду с ним планируется еще второе творение. «К Нему ваше возвращение, всех, по обетованию Аллаха истинному. Вот Он начинает творение, потом повторяет его, чтобы воздать тем, которые уверовали и творили благое, по справедливости. А те, которые не веровали, для них — питье из кипятка и наказание мучительное за то, что они не веровали» (10:4). Между первым и вторым творением — день последнего страшного суда [32] Разумеется, предлагаемая интерпретация сложнейшей проблемы соотношения божественного предопределения и свободы воли человека в Коране не является единственно возможной. Уместно заметить, что по этому вопросу, как, впрочем, и по многим другим, в мусульманской философии идут длительные и напряженные споры, которых мы здесь не касаемся. .